Ричард Данн - Эпоха религиозных войн. 1559—1689

Английский философ Томас Гоббс (1588–1679) разделял взгляд Паскаля на условия существования человека, но не его веру в религиозное решение всех проблем. Гоббс был материалистом. Легенда о том, что он родился преждевременно, поскольку его мать испугалась выстрелов из пушек, мало похожа на правду, потому что его рождение состоялось за три месяца до появления испанского флота. Но очень легко поверить, что молодой Гоббс восставал против своего окружения: его отец был малообразованным деревенским жителем, и его учителя из Оксфорда не могли придумать ничего нового, чем преподавать средневековую схоластику Аристотеля. Гоббс значительно расширил свой кругозор, давая уроки английским аристократам и сопровождая их во время поездок по континенту. Он подружился с такими ведущими фигурами, как Галилей, Бэкон, Декарт и Харви, и был настолько поражен их экспериментальным отношением к физической природе, что решил применить новый научный метод к изучению человеческой природы. Он сформулировал свое понимание человека в процессе перевода «Истории Пелопоннесских войн» Фукидида, глубокого и наиболее полного анализа политического поведения, проведенного классическим автором. Для Гоббса пуританская революция 1640 г. стала репетицией трагической агонии, описанной Фукидидом. Вскоре после того, как в Англии начался религиозный кризис, он уезжает в Париж, будучи уверенным в том, что его жизнь в опасности. Там он обучает принца Уэльского, будущего Карла II, и пишет «Левиафан» — монументальный труд о том, как предотвратить революцию. Будучи пропагандистом абсолютизма, Гоббс не был ярым приверженцем королевской власти. Когда Кромвель сверг Карла I в 1649 г., Гоббс перевел свои чаяния на пуританскую абсолютную монархию. В 1651 г. «Левиафан» был издан и Гоббс вернулся домой, чтобы жить под диктатом Кромвеля. Реставрация 1660 г. изменила его отношение, но Карл II положил старому учителю низкое звание и вознаграждение. Гоббс провел остаток жизни отвечая на возмущения критиков, которые нашли его книгу ложной.

«Левиафан» Гоббса считается величайшим произведением по политической философии на английском языке — оригинальный комплимент, если учесть, что очень мало читателей книги согласились с аргументами автора. Анализ политической связи Гоббса основывался на его концепции человеческой психологии. Он считал людей животными, стимулированными голодом и рефлексами более, чем рациональностью и моралью. Картина борьбы человека за свое место, нарисованная Гоббсом, на века опередила теорию Дарвина о борьбе за выживание в животном мире. Гоббс говорил, что человек, свободный от социальных привязанностей, есть самое страшное животное. Каждый человек в своем натуральном виде находится в состоянии войны с другим, и его жизнь, по Гоббсу, «бедна, сурова и коротка». Гоббс не отрицал важности рациональности человека, но признавал, что разум может только регулировать страсти, а не подчинять их себе. Рациональность заставляет человека объединяться в цивилизованные правительства, которые защищали бы их от естественного для людей состояния войны и сковывали стремление уничтожить друг друга. Каждый человек отказывается от права на владение своими соседями при условии, что они все поступают так же. Общество наделяет властью ту личность, которая становится представителем судебной, исполнительной и законодательной власти. Главная цель правителя — защита от войны. У него в руках сосредоточена неограниченная и абсолютная власть над подданными, и единственное, чего он не может сделать, — это заставить их убить себя, что нарушит первичный инстинкт самосохранения. Подданные не имеют права протестовать, а власть должна подавлять восстания. Если власть является неэффективной, то она теряет свою суверенность и подданные выбирают себе нового правителя, который может защитить их. В этом случае Гоббс вспоминает передачу власти в Англии от Карла I к Кромвелю и от Кромвеля — Карлу II.

Даже после 1651 г. критики не соглашались с политической теорией Гоббса. Хотя несколько пунктов были приняты. Стремление Гоббса применить методы точных наук к социальному анализу вызвали даже больше споров, чем толерантный гуманизм Монтеня или идеи Паскаля касательно божественного вмешательства. Со времени Макиавелли власть политиков не была предметом столь пристального анализа. Хотя подход Гоббса, в отличие от Макиавелли, был теоретическим, оба судили политиков по их способности оставаться у власти и управлять внутренними силами, защищать людей от их инстинктов. Гоббс относился к абсолютизму без присущего традиционным монархистам убеждения в его исторической легитимности. Английские роялисты не смогли простить ему крушение божественной теории происхождения монархии. Как и Макиавелли, Гоббс придерживался взгляда о небесном царстве религии и земном — политики и отделял духовную власть от светской. В целом он подверг резкой критике протестантов и католиков и провозгласил контроль государства над церковными институтами. В этой концепции государственной власти Гоббс пошел дальше Макиавелли и даже французского теоретика Жана Бодена, первого, кто принял новый взгляд на национальную власть. Суверенность Гоббса предполагала более принудительную власть над подданными, чем даже Людовик XIV мог мечтать. Как бы то ни было, те, кто назвал «Левиафан» манифестом тоталитаризма, не обращали внимания на базовые утверждения Гоббса о том, что союз обеспечивает мирное существование всех его членов. «Левиафан» шокировал и либеральных конституционалистов, и монархистов, но, безусловно, именно Гоббс ближе, чем любой иной мыслитель, подошел к современной концепции государства.