Лев Гумилев - Конец и вновь начало

Первая их них случилась в 30-х годах нашего века и нанесла неисчислимый ущерб, потому что сильный ветер с запада, дувший от Кордильер, засыпал песком и мелкой пылью почти все сады и поля Восточной Америки. Убрать эту пыль было невозможно, а плодородия в ней никакого не было. Только тогда начали обязывать фермеров принимать меры по сохранению ландшафта, по восстановлению дернового слоя, по восстановлению почвы. Если какой-нибудь фермер отказывался это делать, то явившийся инспектор, констатировав, что работа не проведена, приводил подрядчика. Подрядчик проводил работу, а цена работ приписывалась к подоходному налогу фермера. Это они сделать сумели. И перешли к такой культуре, которая тоже оказалась крайне выгодной, — к картошке.

Картофель, как известно, растение американское, но южное, и на севере оно почти не было распространено. Но американцы посадили клубни, картошка прижилась и стала расти там. Очень хорошо! Фермеры богатели, пока не продвинули свои поля до склонов Кордильер, где обитали на каких-то кустах жучки с длинными носиками. Этим жучкам очень плохо жилось, потому что там кустов было мало, и пищи не хватало. Вот они и приспособились есть картофельную ботву. И вместе с картошкой они победным маршем прошли по всей Америке, перебрались в Европу и дошли до нас.

Выходит, что истребление индейцев, бизонов, богатейшей природы Диксиленда, Новой Англии, где леса превращены в пустоши, в песочные дюны, все это пошло на пользу главным образом колорадским жукам, которые освоили новый континент — Европу. Так что, как видите, господство спокойного обывателя, золотой посредственности бывает не всегда полезно для окружающей среды, которая нас кормит и составной частью которой мы являемся.

И не стоит думать, что подобное отношение к природе свойственно только современным представителям так называемого цивилизованного мира. И в более ранние времена у других народов встречалось такое же потребительское отношение к природе со столь же плачевными результатами. За 15 тысяч лет до нашей эры на Земле не было пустынь, а теперь куда ни глянь — пустыня. А ведь любая пустыня — это результат гибели природы из-за деятельности человека, возомнившего себя ее царем.

Именно так трудолюбивые земледельцы, думающие об урожае одного года, превратили в песчаные барханы берега Эцзингола, Хотан-дарьи и озера Лобнор, взрыхлили почву Сахары и позволили самумам развеять ее.

Сахара продолжала расти и в античное время. Дело в том, что огромные стада лошадей, которые нужны были для римской кавалерии, паслись в предгорьях Атласа на рубеже Сахары. Они вытоптали землю так, что там тоже начала воцаряться пустыня, и до сих пор она расширяется. Свидетельство тому — недавняя Сахельская трагедия.

Вообще надо отметить, что воздействие на природу в античное время со стороны Римского мира (Pax Romana) было ничуть не меньше, чем в наше время со стороны Европейского мира, разумеется, с учетом разницы в уровне развития техники.

Чтобы убедиться в этом, посмотрим, каким пришел Рим к I в. н. э. — своей инерционной фазе. Начнем для понимания механизма явления с общего обзора тех изменений в отношениях римлян с ландшафтом, которые происходили в предыдущие два столетия. Итак, что же было в это время в Риме?

А ничего хорошего. Потому что Рим превратился из маленькой деревни, где жило 500 семейств, в победоносный «Вечный город», который распространился на большое пространство и превратился в мегаполис с миллионным, полуторамиллионным и двухмиллионным населением.

Сами понимаете, что такой город надо было кормить, а кормить его было очень трудно, потому что сами римские граждане не желали работать. Они завоевали столько стран вовсе не для того, чтобы потом дома заниматься скучным земледельческим трудом. Они считали себя участниками общего дела («республика» — общее дело) и полагали, что если оно приносит доход, то они должны получать свою долю этого дохода. И потом легионеры, ходившие в далекие походы на восток — в Грецию, в Сирию, на запад — в Испанию, на север — в Галлию (современную Францию), возвращаясь с большой добычей и получая отставку и даже земельные наделы, эти земельные наделы быстро пропивали и свою добычу тоже.

Кстати сказать, они не могли поступать иначе, потому что походы требовали от них такого нервного напряжения, что отдых им был необходим, а отдых стоил дорого. Ведь отдых — это же не просто лежать под оливой. Отдых это удовольствия, а они всегда денег стоят. И они закладывали все свое имущество, пропивали его, а потом надо было или снова идти в легионы, или (если они были старые, усталые и их не брали) получать от государства средства для существования. Им давали бесплатно хлеб, так как считали, что раз у них есть хлеб, они не пропадут. Конечно, не хлебом единым жив человек, надо и оливки, и масло, и мяса поесть, и рыбки солененькой, и вина выпить. Для этого они доставали деньги, обслуживая вождей различных политических партий. И чем активнее они обслуживали своих вождей, тем больше те вожди им платили.