Олег Черенин - Шпионский Кёнигсберг. Операции спецслужб Германии, Польши и СССР в Восточной Пруссии. 1924–1942

Из всего сказанного можно сделать вывод, что разведка никогда не бывает эффективней политиков и военных, на которых она работает.

В нашем случае ценность полученных накануне войны сведений о составе группы армий «Север», да и всей группировки вермахта на Востоке оказалась минимальной не столько за счет допущенных фактических ошибок, сколько за счет отсутствия политической воли Сталина принять адекватные меры по сдерживанию агрессора.

Как известно, советские войска в Прибалтийской стратегической оборонительной операции понесли летом 1941 года ряд серьезных поражений, в результате которых войска группы армий «Север» за 18 дней боев сумели продвинуться на глубину до 450 км. Были утрачены огромные запасы материальных ценностей, в боях и при отступлении потеряны тысячи танков, самолетов, орудий. Части и соединения Северо-Западного фронта безвозвратно потеряли около 80 тысяч человек кадрового состава. Характерным пейзажем кинохроники того времени стали уныло бредущие в немецкий тыл тысячи советских военнопленных на фоне брошенного вдоль дорог тяжелого вооружения. Такую цену заплатила Красная армия за ошибки своего Верховного командования.

После этих событий Восточная Пруссия непосредственно как объект разведывательного изучения теряет свое значение вплоть до 1944 года, когда в ходе стратегического контрнаступления советские войска вновь подошли к ее границам. Но этот вывод не распространяется на деятельность советской разведки по отслеживанию обстановки на транспортных магистралях, проходящих по ее территории. Уже летом 1941 года в Польшу было десантировано несколько разведывательных групп с задачей изучения характера грузоперевозок и состава воинских частей, дислоцированных в Восточной Пруссии и генерал-губернаторстве. Одной из наиболее результативных была группа «Михай», организационное ядро которой состояло из пяти польских офицеров под командой капитана Миколая Арцишевского. Крайняя граница северного участка ведения разведки включала в себя районы Гдыни, Данцига, Торуня, Каунаса. Задачи по ведению разведки севернее этого «пояса» выполняли другие советские разведгруппы.

Несмотря на сложности, за относительно короткий промежуток времени группа «Михай» сумела создать разветвленную резидентуру, включившую в себя несколько десятков агентов, в основном из числа польских железнодорожников. В условиях продолжавшегося немецкого наступления в 1941–1942 годах группа «Михай» сумела обеспечить советскую разведку большим объемом сведений о воинских перебросках по магистралям генерал-губернаторства и Восточной Пруссии. Активная разведывательная работа резидентуры «Михай» продолжалась вплоть до середины 1943 года, когда в результате противодействия германской контрразведки ее ядро было ликвидировано, а сам капитан М. Арцишевский погиб [339] Кузнецов В. Указ. соч. С. 193–199. .

Кроме чисто информационной работы советская разведка использовала территорию Восточной Пруссии для заброски в центральную Германию отдельных разведчиков и агентурных групп. Так, в ночь с 16 на 17 мая 1942 года в районе Алленштайна на парашютах была сброшена группа советских разведчиков, состоявшая из германских интернационалистов: Эрны Эйфлер, Вилли Бернера, Эрвина Пандорфа, Вильгельма Феллендорфа. Они были заброшены в глубокий немецкий тыл с задачами восстановления утраченной связи с довоенной агентурой и создания новой подпольной разведывательной организации. К сожалению, их миссия выполнена не была в связи с арестом большинства членов группы [340] Там же. С. 126–127. .

Исторические факты свидетельствуют, что до завершения Сталинградской битвы вермахт был, без всякого сомнения, лучшей армией в мире. В ходе молниеносных военных кампаний им были сокрушены вооруженные силы Польши, Франции, Бельгии. Голландии, Дании, Норвегии, Югославии, Греции. Если военный потенциал последних шести государств заметно уступал Германии, то армия Франции вместе с экспедиционным корпусом Великобритании до мая 1940 года по своим боевым возможностям как минимум ему соответствовал.

Как могло случиться, что победоносная армия Первой мировой войны, которая успешно выдерживала натиск германских войск в 1914–1918 годах, прекратила сопротивление на пятой неделе боевых действий? Ответ на этот вопрос следует искать не только в просчетах французского командования в планировании оборонительных кампаний, которые, кстати, также стали возможны по причине недооценки наступательных возможностей вермахта, и не в ошибках правительства и командования в реализации качественного французского «разведпродукта». Ответ на вопрос о причинах разгрома Франции следует искать просто в абсолютном превосходстве вермахта как самой совершенной армии в мире, важными элементами конструкции которого были разведка и контрразведка.