Но за короткий промежуток времени руководству Генштаба стало ясно, что такое распределение носит случайный характер, не связанный с планируемыми действиями войск на начальном этапе предполагавшихся военных действий. Следующее распределение зон ответственности было уже связано не с территорией, а с дислоцированными на этой территории военными округами.
На этот раз штабу Петербургского военного округа вменялось изучение I, XX, XVII и II германских корпусов. Штабу Варшавского военного округа — районы XX, XVII, II, V, VI и отчасти I германских корпусов [260] Алексеев М. Указ. соч. Кн. 2. С. 176–183.
.
После решения организационно-штатных вопросов, связанных с формированием разведывательных отделений штабов военных округов, началась планомерная работа по созданию постоянно действующих агентурных сетей (по дореволюционной терминологии — «разведывательных организаций»). Первые более или менее значимые результаты были получены в 1910 году. Начальник штаба Виленского округа докладывал в Главное управление Генерального штаба: «В настоящее время завязаны уже прочные отношения с военным писарем кёнигсбергского гарнизона (не открывающим пока своего настоящего имени), доставившей штабу округа секретный документ. Ведутся переговоры еще с двумя лицами, предложившими свои услуги по негласной разведке. По выяснению пригодности их они вероятно будут приняты на службу и посланы за границу».
Уже в 1912 году тот же начальник штаба докладывал в ГУГШ: «Главнейшим источником сведений штаба округа служила… агентурная сеть за границей, состоявшая к концу года из 9 агентов-резидентов наблюдательной разведки (в Кёнигсберге — два; в Тильзите, Гумбиннене, Эйдткунене, Юрбурге, Гольдапе, Инстербурге и Кибартахе — по одному) и двух агентов документальной разведки (оба в Кёнигсберге)». Далее в отчетных документах отмечалось, что особенно ценные сведения исходят от двух указанных агентов-документалистов.
От своих коллег пытались не отставать сотрудники разведки штаба Варшавского военного округа. За тот же отчетный год они доложили о наличии 13 агентов-резидентов в Пруссии, включая трех агентов документальной разведки. Один из них, по фамилии Велькерлинг, несколько позже был разоблачен германской контрразведкой. В ходе предварительного изучения его деятельности и последующего судебного разбирательства выяснилось, что, исполняя обязанности писаря крепости Торн, он имел непосредственный доступ к важной секретной документации. После вербовки, осуществленной старшим адъютантом разведывательного отделения полковником Н. С. Батюшиным, Велькерлинг, используя фотоаппарат, сделал фотокопии практически всех находившихся у него на хранении документов [261] Алексеев М. Указ. соч. Кн. 2. С. 184.
.
Только с 1 января по 20 марта 1910 года от агента в виде оригиналов и фотокопий было получено 32 секретных немецких документа общим объемом свыше 2000 страниц, которые, как писал дававший им оценку сотрудник ГУГШ, имели «общее стратегическое для нас значение на случай войны с Германией» [262] Там же.
.
В своих послевоенных воспоминаниях бывшие начальники разведслужб Германии и Австро-Венгрии Вальтер Николаи и Макс Ронге много места уделили полковнику Н. С. Батюшину, который руководил деятельностью Велькерлинга. Причем, волей-неволей, у них вырисовывается облик этакого «супермена» от разведки, от которого невозможно было скрыть никаких секретов. То, что Батюшин был личностью действительно незаурядной, видно из характеристики, данной ему бывшим сослуживцем — будущим начальником Генштаба Красной армии Б. М. Шапошниковым:
«Старшим адьютантом разведывательного отделения состоял полковник Батюшин, человек твердый, хорошо знавший германскую и австро-венгерскую армии. Он не действовал через крупных агентов, а работал с помощью писарей штаба, мелких гражданских чиновников и т. д. Все отчеты о военных играх, маневрах, о численном составе частей вероятного противника в штабе Варшавского округа были всегда налицо. Недаром и немцы, и австрийцы боялись этой массовой агентуры Батюшина» [263] Шапошников Б. Воспоминания. Военно-научные труды. М.: Издательство МО СССР, 1982. С. 202.
.
Операции по вербовке «негласных» агентов не всегда были успешными по нескольким причинам. Одна из них заключалась в том, что кандидаты на вербовку подчас не в полной мере соответствовали предъявляемым к ним требованиям. В апреле 1907 года в штаб Виленского военного округа поступило письмо от некоего Мюллера, предложившего свои услуги в добывании разведывательной информации по германским вооруженным силам. Для ведения переговоров об условиях сотрудничества был выделен капитан Левицкий.
Читать дальше