Олег Черенин - Шпионский Кёнигсберг. Операции спецслужб Германии, Польши и СССР в Восточной Пруссии. 1924–1942

У Сосновски округлились глаза…

— Да, все это было именно так…»

В таком порядке в дальнейшем и проводились допросы Сосновски. Когда он, ссылаясь на свою забывчивость, отказывался отвечать на поставленные вопросы, следовали взятые из досье гестапо пояснения. Убедившись в том, что от сотрудников советской разведки ничего не скроешь, Сосновски дал исчерпывающие показания о своей прошлой деятельности в Берлине [217] Воскресенская З. Указ. соч. С. 54. .

Дальнейшая его судьба достоверно неизвестна. По некоторым данным, Сосновски умер в 1942 году в одном из советских лагерей [218] Cwiek Н. S. 163. .

А как сложились судьбы других участников этой запутанной истории? Агент-неудачник абвера Гриф-Чайковский после своего разоблачения был казнен за измену. Протце дожил до преклонного возраста и умер уже после войны. Заместитель резидента военной разведки в Вене Василь Дидушек в 1937 году был расстрелян.

В межвоенный период деятельность германской разведки в прибалтийских государствах осуществлялась по двум основным направлениям, отражавшим заинтересованность руководства Германии в использовании геополитического положения Литвы, Латвии и Эстонии. Главным вектором внешней политики Германии в этом регионе была реализация планов в распространении своего политического и экономического влияния на эти государства, отражавших традиционную точку зрения руководства Веймарской республики и гитлеровского режима о Прибалтике как зоне государственных интересов Германии. Наряду с другими государственными и партийными институтами проводником такого влияния и выступали германские разведывательные службы. Это и было основным по значимости направлением их деятельности в регионе.

Второе направление заключалось в использовании возможностей прибалтийских государств для ведения активной разведывательной деятельности в отношении Советского Союза.

Достаточно цинично планы руководства фашистской Германии в отношении Эстонии, Литвы и Латвии высказывал в мае 1939 года ответственный сотрудник МИД Петер Клейст: «В Прибалтийских государствах мы хотим достичь такой же цели (установление протектората) иным путем.

Здесь не будут иметь место применение силы, оказание давления и угрозы (экономические переговоры с Литвой мы ведем, соблюдая в высшей степени лояльность и любезность). Таким образом мы достигнем нейтралитета Прибалтийских государств, то есть решительного отхода их от Советского Союза. В случае войны нейтралитет Прибалтийских стран для нас так же важен, как и нейтралитет Бельгии или Голландии; когда-то позже, если нас это устроит, мы нарушим этот нейтралитет, и тогда, в силу заключенных нами ранее пактов о ненападении, не будет иметь места механизм соглашений между Прибалтийскими государствами и Советским Союзом, который ведет к автоматическому вмешательству СССР» [219] Накануне. Кн. I. Т. 1. С. 12. .

Кроме, если так можно выразиться, «стратегических» планов Германии по установлению протектората в прибалтийских странах, существовало множество других проблемных вопросов, оказывавших влияние на характер прибалтийско-германских отношений.

Для того чтобы иметь представление о направлениях деятельности германских разведывательных служб в Прибалтике, вкратце охарактеризуем обстановку, сложившуюся в этих государствах в межвоенный период.

Как известно, после образования к началу 1920-х годов независимых прибалтийских государств, они, несмотря на декларированный суверенитет, постоянно оказывались в сфере влияния крупных игроков на «внешнеполитическом поле» в лице Франции, Великобритании, Германии и СССР. Их интересы в регионе в зависимости от политической конъюнктуры выражали различные политические образования в виде партий, союзов и т. д., ориентированные на то или иное государство.

Так, например, руководство правящего в Эстонии долгое время «Союза земледельцев» в лице Константина Пятса, Йохана Лайдонера и др. было ориентировано на Великобританию и США. Находившаяся в оппозиции к правящему режиму партия «вапсов» (Союз ветеранов освободительной войны), наоборот, в своих внешнеполитических «пристрастиях» отдавал предпочтение Германии.

В Латвии руководители «Крестьянского союза», «Национального объединения» и других политических партий до 1933 года также ориентировались на Францию, Великобританию и США. После совершившегося в 1934 году военного переворота, в результате которого было сформировано правительство Карлиса Ульманиса, внешнеполитические приоритеты Латвии изменились в пользу Германии. Это, конечно, не означало, что правительства этих государств являлись прямыми проводниками интересов Франции, Германии или Великобритании, потому что кроме тех или иных «пристрастий» на внешнеполитическую ситуацию в регионе оказывали влияние противоречия между всеми «игроками».