Оскар Йегер - Книга I От Одоакра до Карла Великого

Важно, что франкские князья убедились: будущее Восточно-Франкского государства принадлежит Саксонской династии. Привлекательная личность Генриха довершила дело, и представители разных направлений среди знати скоро сошлись на том, что им следует избрать именно Генриха. В феврале 919 г. это избрание восторженными кликами приветствовала толпа. Архиепископ Майнцский, франк по происхождению, уже готовился к его помазанию и коронованию, но Генрих уклонился от этого, сказав: «Мне довольно и того, что я превознесен перед всеми моими предками и Божьей милостью и вашей доброй волей призван называться королем; что же касается помазания и возложения на меня диадемы, то пусть это будет предоставлено достойнейшему».

Королевская печать Генриха I.

Надпись по кругу: HEX + HENKICS.

В этой отповеди новоизбранного короля прелату видно чисто саксонское воззрение на духовенство: саксонская знать тогда еще не забыла времени, когда вся власть была в ее руках. Теперь же духовная аристократия стремилась разделить эту власть со светской. Как бы то ни было, достоверно одно: при Генрихе церковь не пользовалась тем влиянием, которое она имела при Конраде, и высшее духовенство вынуждено было довольствоваться более скромным положением по сравнению с выпавшим ей на долю на старо-франкской почве. Воззрения Генриха на обязанности короля действительно отличались от воззрений его предшественника или Каролингов, которые правили ранее Конрада. Историк его дома и племени, монах Видукинд Корвейский, представляет его богатырем, с которым никто не решался состязаться даже в рыцарских играх; приветливым на дружеском пиру, но никогда не роняющим своего достоинства, и притом страстным охотником. Мудрость, которую ему приписывали, подтверждается его 16-летним счастливым и удачным правлением (919–936). Она заключалась в том, что он с первого взгляда умел угадывать все исполнимое и затем со спокойной настойчивостью добивался своей цели. Таким путем он сумел утвердить свое положение в Саксонии, а затем так же и положение Саксонии среди других соседних владений.

Фрагмент «Истории саксов» Видукинда Корвейского.

Закончена в 967 г. Дрезден. Королевская библиотека.

Автор дает характеристику Оттону Великому. Он говорит, что Оттон ласков в обращении с приближенными; деятелен, мало спит; умен, сам после смерти королевы Эдиты выучился грамоте; высок ростом, силен и красив; носит только местную (немецкую) одежду; ловок в рыцарских забавах.

Без особого труда Генриху удалось заставить нового герцога Швабского, Бурхарда, признать его королевский авторитет. Умный герцог сразу понял, что имеет дело с умным человеком и с превосходящей воинской силой, да и Генрих старался не доводить дела до крайности. Арнульф Баварский вынудил Генриха приступить к осаде Регенсбурга. Хотя Арнульф был недоволен тем, что «саксонец распоряжается на его земле», однако тоже покорился и этим сохранил за собой право назначения епископов в подвластной ему стране, которое утвердил за ним король Генрих в 921 г. [15] Право назначения епископов принадлежало только королю, который и вручал им епископский посох. В том же году он вступил в соглашение с королем Западно-Франкского государства из династии Каролингов, встретившись с ним в Бонне, причем тот называл его «своим другом восточным королем», а Генрих его — «Божьей милостью королем западных франков». Несмотря на такие любезности, он воспользовался усобицами на Западе, чтобы присоединить Лотарингию к Восточно-Франкскому государству: беспокойный и непоседливый герцог Гизельберт был усмирен и попался в плен к Генриху, который не только не лишил его герцогства, но даже выдал за него замуж свою дочь Гербергу в 928 г. Этим был сделан важный шаг: немецкие племена соединились в одно государство, которое составляло связное целое, несмотря на то, что носило характер федерации. Тот факт, что Генрих признал новую или, точнее, возобновленную герцогскую власть, что он не стал в напрасной борьбе с этой народившейся властью растрачивать свою силу — делает честь государственной мудрости Генриха.

Все это способствовало соединению разрозненных германских племен. Во всей правительственной деятельности Генриха виден человек со светлым и верным взглядом, умеющий выждать удобную минуту для действия, а не такой, который все стремится сделать сразу и разрешить одним ударом. Важнейшей задачей и национальным жизненным вопросом была борьба на смерть с венграми, почти ежегодно производившими опустошительные набеги на Саксонию. Во время этих нашествий одна из их орд обрушилась на Санкт-Галленский монастырь. Очевидец этого вторжения оставил его любопытное описание. Энгильберт, аббат знаменитого монастыря, предвидя вражеское нашествие, приказал в удобном и неприступном месте устроить укрепление, в которое братия и отнесла все монастырское имущество и казну. Вскоре высланные из монастыря разведчики возвестили о приближении неприятеля, которое обозначилось дымом зажженных венграми пожаров. Тогда вся монастырская братия укрылась в укреплении, и только один из братии, служивший в монастыре шутом, не захотел укрываться за стенами укрепления в отместку за то, что отец казначей в тот год не выдал ему кожи на обувь. Вскоре нагрянула дикая орда, но к брату Гериберту она отнеслась снисходительно, заметив, что он не вполне владеет рассудком: венгры заставили его водить их по всему монастырю, но не нашли в нем много добра. В погребе, однако, еще оставалось две бочки вина, и один из венгров вздумал было ткнуть в одну из бочек копьем. «Не тронь! — крикнул на него полоумный Гериберт. — А то что же мы пить-то будем, когда вы отсюда уберетесь?» Конечно, венгры отвечали на это общим взрывом хохота, и вино уцелело. Затем вся орда расположилась для пиршества на монастырском дворе и на лужайке, кругом обители.