Валерий Шамбаров - Правда варварской Руси

И политика сразу повернулась в национальное русло. Уже на следующий день после установления в Москве новой власти иезуитам было предписано в двухнедельный срок покинуть страну. А императору и польскому королю объявили — отныне и навсегда представителям этого ордена возбраняется приезжать в Россию. Было запрещено католическое богослужение, а шведам и полякам прикрыли транзитную торговлю через нашу территорию. Сильвестра Медведева поймали по дороге в Польшу и после долгого следствия казнили. Ну а изгнанные иезуиты очередной раз ославили русских как «варваров». А Невиль оказался настолько «прозорлив», что писал — мол, с воцарением Петра погибнут все начинания «европеизации», и Россия вернется к патриархальщине столетней давности. И советовал Людовику XIV после того, как он разгромит Аугсбургскую лигу, «применить силу» против русских. Иначе, мол, с ними нельзя, они «незнакомы с правилами вежливости» и «чтобы достигнуть каких-либо результатов, с ними не должно обращаться учтиво». Как уж тут «учтиво» уступки получать, если «перестройка» кончилась?

Но пока Людовик воевал слишком далеко от русских границ. Да и австрийцам с поляками было совсем не до московских событий. Императору пришлось перебросить часть сил против французов. И в результате все жертвы голицынского второго похода оказались бесполезными даже для союзников. Татар-то отвлекли, но турки и без них справились. Сулейман III назначил великим визирем еще одного талантливого представителя семьи Кепрюлю, Фазыл Мустафу. Он развернул успешное контрнаступление, и австрийцы начали отход из Сербии. Турки взяли Белград. А местным жителям, поверившим было в освобождение, тоже пришлось уходить, чтобы их не вырезали в отместку за восстание. За войсками потянулись длинные трагические обозы беженцев, гнавших свой скот, пытавшихся увезти хоть какие-то пожитки. Многие погибали в пути, 100 тыс. сербов ушло на чужбину. Некоторых расселили на имперских окраинах, опустошенных войной, другие превращались в батраков. А из боеспособных мужчин был сформирован корпус, включенный в состав австрийской армии.

Ну а в Забайкалье в это время о кризисе в Москве даже и не знали. Тут Федор Головин все еще вел трудные переговоры с китайцами. Долго бодались, старались переупрямить друг друга. Наконец, пришли к компромиссу. И в самый разгар противостояния Софьи и Петра, 27 августа, был подписан Нерчинский договор. Первый в истории договор Китая с европейской державой. Его текст был составлен на латыни императорскими советниками-иезуитами. Стороны обязались жить в мире, упорядочивались торговые отношения. Россия отстояла за собой Забайкалье, верхние притоки Амура, но в Приамурье уступила часть освоенной территории. Граница устанавливалась по р. Аргунь. В связи с этим Аргунский острог пришлось перенести на левый берег реки. А Албазин был оставлен гарнизоном и сдан китайцам. Причем после всех осад маньчжуры эту крепость очень зауважали. Император Канси приказал разобрать ее, перевезти в Китай и собрать в прежнем виде в Западных горах близ Пекина — в качестве воинского памятника и образца фортификационного искусства.

В Англии Яков II сумел установить почти единоличное правление. С парламентом не церемонился, при попытках возражать распускал его. Отменил суровые законы против католиков и сектантов. А когда 7 англиканских епископов пробовали протестовать, арестовал их, обвинив к призыве к бунту. Оппозиция заткнулась. Впрочем, была себе на уме. Обе дочери Якова от первого брака, Мария и Анна, были протестантками. Вот и решила «общественность» подождать, пока король умрет — тогда все уладится само собой. Но в 1688 г. его вторая жена, королева Мария, родила сына! Оппозиция перепугалась, что установится католическая династия. И 9 партийных лидеров вигов и тори, объединившись, обратились к принцессе Марии с предложением осуществить переворот в ее пользу.

А Мария-то была замужем за Вильгельмом Оранским. И он откликнулся сразу. В Голландии в связи с войной авторитет штатгальтера был чрезвычайно высок. Он доказал Генеральным Штатам, что вмешаться в дела соседей необходимо, дабы Англия примкнула не к Людовику, а к Аугсбургской лиге. Собрал 12—тыс. наемников и вигов-эмигрантов, Нидерланды выделили 250 кораблей. Вильгельм высадился в Девоншире и двинулся на Лондон. Яков направил против него армию под командованием своего личного друга Джона Черчилля. Но «друг» оказался «вдруг». Переметнулся на сторону Вильгельма, за ним последовали другие офицеры. Правда, с королем англичане на этот раз обошлись более гуманно (и более умно), чем с Карлом I. Ему с женой и ребенком просто предоставили возможность сбежать во Францию.