Любор Нидерле - Славянские древности

Основываясь на местоположении поселений лугиев, сходстве наименований, а также на том факте, что у нас нет достаточно полных данных об уходе лугиев, автохтонисты обычно отождествляют древних лугиев с позднейшими славянами лужичанами (сербами, заселявшими Верхние и Нижние Лужицы на севере Чехии), выводя обе формы от славянского луг , праславянского лонг — лес. Однако такое лингвистическое толкование не является правильным. Если бы название лугиев было славянским и происходило от славянского луг , то в древний период оно должно было бы звучать как лунгии или лонгии , так как в тот период (и еще долгое время спустя, вплоть до IX века) слово «луг» включало в себя носовой звук ǫ [314] Еще в IX веке наименование лужичей звучало у анонима Баварского как лунсици (Lunsici). . Вместе с тем ни один источник не подтверждает, что лугии действительно остались в Германии и продержались там до прихода славян. Все же славянство лугиев полностью отвергать нельзя. В старославянском языке наряду со словом «лонг» существовал еще один корень лугъ , означавший болото, трясину, из которого могло произойти наименование луги, лугии . Латинская форма также имеет аналогии (ср. славянские племена с латинским названием Varnavi, Hevelli, Polabi, Moravi). Нельзя также не признать, что, по крайней мере, еще два названия уже из числа небольших лугийских племен весьма сходны с позднейшими славянскими племенными названиями. Так, Heluetones Тацита, Αἰλουαίωνες Птолемея сходны по названию с позднейшими славянами-гаволянами, обитавшими на том же месте, на реке Гаволе (первоначально Гавела, Havela, 789 год), а Μουγίλωνες Страбона — со славянами-могилянами (от славянского слова могила ), называемыми Титмаром в X веке pagus Mogelini, Mogilina urbs неподалеку от Мейсена [315] О славянских гаволянах см. далее, стр. 101; Mogelinia Thietmar’a — IV, 5 (4) и V, 37 (22). . Все это, безотносительно к гипотезе археологов о славянском народе полей погребений, самым серьезным образом свидетельствует в пользу славянской принадлежности гельвеонов и мугилонов, а тем самым и лугиев. Однако эти данные сами по себе все же недостаточны для того, чтобы мы могли вполне определенно считать лугиев славянским народом в восточной Германии [316] Более подробно по вопросу о славянском происхождении лугиев см. „Slov. star.“, III, 50 и сл. Славянское происхождение лугиев и мугилонов категорически отрицает А. Брюкнер („Slavia“, I, 1922, 383). . Остается неизвестной также этническая принадлежность баймов (Βαῖμοι), помещаемых Птолемеем в Моравию, в отношении которых можно предположить, что это были славяне-чехи, так как по другим данным ясно видно, что славяне в тот период уже были в Моравии [317] „Slov. star.“, III, 58. . Хотя приводимое Птолемеем название корконты (Κορχοντοί), которое он дает чешским горам, явно связано со славянским названием гор Крконоши , однако свидетельствует оно лишь о том, что славяне, придя к горам, застали там или племя корконтов, или перенятое от них название гор [318] Там же, III, 57. . Точно так же название древней Виндобоны , несмотря на кажущееся сходство с чешским названием Videň ( Видень ) и названием реки Ведьня [319] Там же, III, 56. , является не славянским, а галльским (Vindos + bona).

Как мы видим, все это еще не дает достаточных оснований считать славянской восточную Германию времен Тацита или Птолемея или считать славянскими отдельные большие племена, ее заселяющие. Вместе с тем, основываясь на истории этих отдельных племен, ряде древних географических наименований, наконец, новейших представлениях о древней Европе, мы можем прийти к другим выводам, более достоверным и правильным, чем те, к которым исследователи приходили до сих пор.

Из приведенного только что объяснения следует, что, хотя ни одно из племен не может быть названо бесспорно славянским, мы выясняем другое важное для истории славянства обстоятельство: некоторые древние наименования сходны либо даже тождественны с позднейшими средневековыми славянскими названиями . Из этого еще нельзя делать вывод, что эти древние наименования обозначали также и славян, но они, во всяком случае, свидетельствуют, что, когда славяне пришли в Германию, здесь еще находился ряд неславянских племен. Только так и можно объяснить сходство славянских и германских племенных наименований: слензы (Slęzy) с германским силинг (Siling), варнавы с варини (Varini), гаволяне с гельветоне (Helveones или Helvetones), руяне с ругии (Rugii), а также славянских географических названий: Крконоши (Κορκοντοί), Есеники (Ἀσχιβούργιον ὄρος), Лаба (Albis), Сала (Σάλας), Видава (Οὐίαδουα), Морава (Marus), Хуба (Kamp, Κάμποι), Калиш (Καλισία). Мы даже можем пойти еще дальше и, в частности, предположить, что славяне в течение длительного времени, очевидно, обитали на одной и той же территории или по соседству с древними племенами, так как при кратковременном общении, а также в случае быстрого ухода древнего племени трудно было бы объяснить, как могли быть переняты и сохранены новым народом старые наименования.