Симона Ру - Повседневная жизнь Парижа в Средние века

Первый комплект состоит из миниатюр, занимающих целую страницу. Верхняя часть, составляющая примерно две трети страницы, посвящена одному из эпизодов жизни первого епископа Парижского. Если изображение святого помещено в центре или поблизости от столицы, то сам город изображен просто в виде стены — круглой, прорезанной бойницами, с проемами ворот, над ней указано его название. Изображение города — чисто символическое, не стоит искать в этой картинке сведения о средневековом Париже. Но внизу страницы содержатся гораздо более конкретные изображения, в частности важный ориентир города — река Сена, а также Большой мост и два участка идущей через него дороги. Для художника это случай изобразить уличную сцену, разыгранную прохожими и лавочниками за своими прилавками. Эти миниатюры первой трети XIV века создают представление об оживленности улиц, изображают занятия людей, о которых мало говорится в текстах, в частности способы перемещения товаров: их носят на спине, везут по улице на телегах, перевозят на судах по реке. Картина жизни горожан дополнена и видами досуга: катанием на лодках по реке, когда горожане пьют и веселятся, или скоплением толпы на мосту, глазеющей на поводыря медведей.

В другой, более поздней серии изображений представлены берега Сены, виды Лувра и Нельской башни, иллюстрирующие календарь в «Богатом часослове герцога Беррийского» — шедевре братьев Лимбург, созданном в начале XV века. Двенадцать миниатюр соответствуют двенадцати месяцам года, они посвящены каким-либо видам сельских работ и образуют календарь, открывающий, как и положено, весь часослов {4} 4 Часословы предназначались для мирян и содержали молитвы на каждый день года, а потому и начинались с календаря. Обладать часословом, показывать его в церкви было признаком большой набожности и высокого общественного положения, поэтому произведения такого рода изготовлялись в большом количестве. . Художники используют технику, которая создает иллюзию реальности, чтобы достичь своей цели: в данном случае их намерение — прославить герцога Беррийского, заказчика часослова, и поэтому они вводят замки и дворцы герцога в реальный пейзаж, что должно поразить и восхитить, поскольку и дворцы, и пейзажи очень похожи на настоящие. С такой точностью виды Парижа в начале XV века были запечатлены ради решения двух задач: проиллюстрировать работы, соответствующие определенному месяцу года (например, сенокос на берегу Сены), и изобразить один из великолепных замков, которыми обладал герцог Беррийский, чтобы воспеть его могущество.

Две эти серии парижских видов являют собой то, что можно ожидать от большинства средневековых изображений города: либо это реальные элементы, включенные в общий довольно символический и схематичный план, либо это картина, приближенная к конкретному пейзажу. Для средневековых парижан стена, окружающая столицу, выражает ее суть, река, труд перевозчиков и ремесленников ясно повествуют о большом городе и о том, что в нем есть замечательного. В текстах это выражено прямо. Так, в одной поэме XII века описывается вид Парижа с холма Монмартр: «И узрел реку Сену, что вельми широка была, и по ту и сю сторону многие виноградники», а в другой, относящейся к той же эпохе, приводится более общий вид города: «И узрели Париж, чудный град, и многие церкви, колокольни и благородные аббатства, и узрели Сену… и мельницы, уснащавшие ее, и ладьи, привозящие хлеб, вино, соль и богатства великие».

Столица, ее богатства, строения и жители служили темой для самых разных произведений в стихах и прозе. Так, список парижских церквей перечислен в небольшом стихотворении на сюжет о муже, который ищет свою жену, потерявшуюся в большом городе, и справляется о ней у прохожих. Каждый посылает его от одной церкви к другой, поскольку муж думает, что его супруга отправилась молиться. В шутках (фацетиях) и загадках на сцену выводятся столица и парижане; в каламбурах приводится шутливая этимология; в гротесковой, в определенной мере выдуманной статистике смешивается число проданных шляпок с цветами и число заказанных месс. Фацетия строилась, например, по такому правилу: описать бракосочетание от венчания в церкви до свадебного пира и развлечений, счастливо завершающих это радостное событие, используя лишь названия вывесок с домов. Уже в XIII веке появился жанр городской литературы, который имел большой успех вплоть до начала XX века, — «Крики Парижа», составленные поэтом Гильомом де Вильневом; в своей поэме автор описывает уличную сутолоку, крики зазывал и восхищение зеваки перед товарами всякого рода, которые вот они, тут, только руку протяни. В ту же эпоху Рютбеф для забавы написал своего рода скетч — зазывную речь продавца чудотворных снадобий, состоящую из прибауток, шуток и обращений к зевакам, чтобы привлечь и удержать покупателей, — всё это уже хорошо работало в Париже XIII века.