Арсений Насонов - «Русская земля» и образование территории древнерусского государства - Историко-географическое исследование

Расширение полоцкой территории в северо-восточном направлении совершилось в первой четверти XI в. В отличие от Новгородской и Смоленской земель Полоцкая земля вначале лежала как бы в стороне от основной водной магистрали «из Варяг в Греки». Из Днепра был водный путь к Зап. Двине через Лукомль, как показывает топография кладов куфических монет [494]. Шел он волоком с Друти в Уллу и выходил к Зап. Двине недалеко от Полоцка, несколько ниже по течению реки. Этим путем могли ездить, к морю по Зап. Двине.

На северо-востоке по. соседству с полоцкой территорией были места, через которые шли основные пути «из Варяг в Греки». Один шел через Витебск, городище которого возникло не позднее IX в. [495]Близ города впадала в Зап. Двину р. Лучеса, верховья которой подходят почти к самому Днепру. Кроме того, р. Обольянка, приток Лучесы, верховьями своими сближается с Одровью, притоком Днепра, и с Друтью, впадающей в Днепр [496]. Другой, важнейший путь «из Варяг в Греки» пролегал через Усвят. Верх Ловати близко подходит к оз. Усвяту. Из озера течет в Зап. Двину р. Усвяч, и почти против нее в Двину же впадает Каспля, подходящая верховьями своими почти к самому Днепру [497](см. ниже главу X). Писцовая книга XVI в. отмечает, «над оз. над Усвятом городище Старое Усвятцкое, а на городище земля пашенная» [498]. В поисках новых доходов Полоцк стремится распространить свою власть туда, где были наиболее платежеспособные «веси и города». На рубеже второго и третьего десятилетий XI в. Усвят и Витебск стали предметом вожделений полоцких властителей.

Между тем на эти места, во всяком случае на Усвят, должен был претендовать Новгород: отсюда вытекала новгородская Ловать, служившая воротами в сердце, в «середу» Новгородской земли, использованными впоследствии Литвою для набегов на Новгородскую «область». Сюда же, вероятно, до междуречья Днепра и Зап. Двины, доходили киевские князья, когда «со всеми россами» они, как свидетельствует Константин Багрянородный, ходили в полюдье в земли кривичей. Выше, в главе V мы выяснили, что нападение Брячислава на Новгород было связано с притязаниями Полоцка на территорию, прилегавшую к верховьям Ловати. Ярослав разбил Брячислава, затем вызвал его на переговоры, предлагая ему Усвят и Витебск, но вместе с тем требуя, чтобы Брячислав признал его руководящую роль. Соглашение состоялось, и Полоцк, таким образом, получил важнейшую территорию на пути «из Варяг в Греки». Любопытно, что «Eymundar Saga» (передающая события в сильно искаженном виде) говорит, что предметом раздора между тремя князьями были «города», «деревни», «веси» и «торги», «удобные для сбора доходов» [499].

Нарастание полоцкой территории, согласно ряду признаков, продолжалось во второй половине XI в. Оно шло в нескольких направлениях. Во-первых, на север, пока полоцкая дань не встретилась с псковско-новгородской. Во-вторых Полоцк распространял свою дань на народы, обитавшие на северо-западе от него: на семигаллов, куронов и ливов. В-третьих, на западе данью обкладывались литовцы. На востоке Полоцк владел значительной частью течения р. Друти. Но здесь он стремился распространить свою дань на места, уже бывшие под властью другого «областного» центра — Смоленска, захватить места по течению Днепра.

Выше (в главе V) мы говорили, что в 60-х годах XI в. начинаются нападения Всеслава на новгородскую территорию: сначала на Псков (1065 г.), затем на Новгород (1066–1067 гг.). Место, где был разбит Мстислав Изяславич Новгородский (на Черехе), свидетельствует о том, что Всеслав Полоцкий шел с юго-востока на Псков, т. е… всего вернее, через территорию, где со временем сложилась Пусторжевская волость. Вскоре он напал и на Новгород, причем угнал в плен население целого района (погоста). Эти данные позволяют думать, что к середине 60-х годов XI в. полоцкая дань на севере вошла в соприкосновение с новгородско-псковской.

Естественно думать, что в это же время и в последующие десятилетия полоцкая дань распространялась на северо-западе. Возможно, что в этом направлении полоцкие князья с полочанами ходили за данью в очень древние времена. Но борьба с народом, обитавшим к югу от нижней Двины, продолжалась еще в начале XII в.

Среди данников «Руси» «Повесть временных лет» упоминает «Либь» или «Ливь», т. е. ливов, народ, родственный финнам, обитавший на нижнем течении Зап. Двины и близ побережья Балтийского моря. Мы знаем, что автор «Повести временных лет» называет «Русью» в данном случае восточных славян. На среднем течении Зап. Двины господствовали полочане. Киевское и новгородское летописание до нас дошло, но оно ни слова не говорит о походах киевских или новгородских князей на ливов. Приходится сделать вывод, что в начале XII в. с ливов собирали дань полоцкие князья. Такой вывод в полной мере подтверждается показаниями западноевропейских хроник и известиями русской летописи XII в. Генрих Латвийский прямо свидетельствует, что священник Мейнард (в конце XII в.) получил разрешениепроповедывать среди ливов «от короля полоцкого Владимира (Woldemaro de Ploceke), которому ливы, еще язычники, платили дань» [500]. Арнольд Любекский также говорил в «Chronica Slavorum» (кн. VII, гл. IX, стр. 10): «король Руссии из Полоцка имел обыкновение время от времени собирать дань с этих ливов» [501]. В конце 20-х годов XIII в. Либь приходила по приглашению псковичей. Но в XII в., сколько нам известно, она выступала только в помощь полоцким князьям [502].