Арсений Насонов - «Русская земля» и образование территории древнерусского государства - Историко-географическое исследование

Рассказ о Претиче не дает никаких оснований предполагать в Чернигове существование княжеского стола, а тем более племенного князя, подобного Малу или Ходоте, с которыми русские князья вели борьбу. Равным образом нельзя предполагать существование черниговского стола в начале XI в. Киевский летописец ни слова не говорит о том, чтобы Мстислав в 20-х годах XI в. встретил сопротивление или чтобы ему приходилось изгонять кого-либо из города, о чем он, вероятно, сказал бы как летописец киевский, сочувствовавший не Мстиславу, а Ярославу. Но черниговский «воевода» мог, конечно, подчиниться Мстиславу; надо полагать, что местный «воевода» зависел не только от киевского князя, но, фактически, и от черниговской знати.

От местной знати зависели даже киевские «воеводы», или, вернее, они были проводниками ее интересов. Вместе с тем «воеводы» имели ближайшее отношение к сбору дани даже в Киеве (т. е. киевские воеводы), где сидел «великий князь русский». «Воеводе» Свенельду был предоставлен сбор дани с «Деревской» земли. Предание об этом, сохранившееся в дублированном известии Новгородской 1-й летописи, подтверждается, событиями 70-х годов X в. В 970 г. Святослав посадил к древлянам сына своего Олега. Это распоряжение нарушило, вероятно, установившийся порядок сбора дани с «Деревской» земли (вспомним, что, по Древнейшему своду, две трети дани шло в Киев, а одна треть в Вышгород). Если Свенельд имел раньше ближайшее отношение к сбору дани в Древлянской земле, то понятно, почему он добивался убиения Олега, которое в предании объяснено мотивами кровной мести: надо было восстановить старый порядок [121]. И действительно, «Деревская» земля после поражения и смерти Олега, была оставлена без княжеского стола. Для нас важно, что Свенельд в это время уже не был «воеводой». Летопись прямо говорит, что киевским «воеводой», в это время был Блуд. Блуд был киевским «воеводой», когда Свенельд вернулся с похода, во время которого пал Святослав. Но Свенельд направляет свои козни не против Блуда, а против; Олега. Ясно, что дело шло о нарушении интересов не одного Свенельда, Если Свенельд и Блуд (как видно из дальнейших событий) пользовались, таким влиянием на князя Ярополка, то, очевидно, они имели опору в местной знати. Все сказанное дает основание отнестись с полным доверием к преданию, согласно которому еще при Игоре воеводе Свенельду было дано собирать с «Деревской» земли дани «много». Редакционные добавления в летописном тексте, вскрытые Шахматовым (например, форма единственного числа — «рече» — перед словами «Свѣнелдъ и Асмуд»), заставляют предполагать, что при Ольге «воеводой» был Асмут, названный «кормильцем» Святослава («воеводой» был «кормилец» Ярослава Буды; воеводой-тысяцким был «кормилец» Георгий Симонович). Асмут упоминается в походе на древлян в результате которого на них была наложена тяжкая дань: «и побѣдиша древляны и возложиша на них дань тяжку» (Новг. 1-я л.). На радимичей ходил воевода Волчий хвост, причем после сообщения о походе летопись упоминает о дани с радимичей. Позже, как мы знаем, ездил собирать дань в Белоозеро от черниговского князя Ян Вышатич, отец которого был «воеводой», а его самого вскоре видим воеводой-тысяцким в Киеве («воеводство держащю кыевьскыя тысяща», 1089 г.). Итак, воеводы, называвшиеся в XI в. тысяцкими, с самого начала имели, ближайшее отношение к сбору дани. Так было в Киеве, хотя там сидел «великий князь Русский».

К сожалению, киевская летопись не сохранила имени ни одного воеводы-тысяцкого Сновской тысячи. В Киеве при Игоре собирал дань «в Древлянах» не один Свенельд. Мы знаем, что под Искорестенем была могила Игоря, погибшего, согласно преданию, при сборе «дани» (вероятно — «полюдья»). Не решаемся принять соблазнительное предположение Шахматова, что Игорь сражался не с Малом, а с Мистишей Свенельдичем. О последнем мы вообще ничего не знаем, кроме того, что он был сын Свенельда. Длугош именует древлянского князя не Мистиной, или Мистишей (Мстиславом), а Нискиней, или Мискиной. Наконец, Свенельд упоминается в договоре Святослава с Иоанном Цимисхием, где имя Свенельда поставлено паряду с именем Святослава. Если итти в данном случае вслед за Шахматовым, то придется предполагать, что одного Свенельда сменил другой; не мог же воевода, разбивший «вместе с подвластными ему древлянами» киевского князя, пользоваться таким доверием его сына Святослава. Кроме того, летопись не говорит о том, что Свенельду была бы дана вся дань деревская; летопись говорит только, что ему было дано «много» (Новг. 1-я л.): «дасть же дань деревьскую Свѣнделду, и имаша по чернѣ кунѣ от дыма [122], и рѣша дружина Игоревѣ: се далъ еси единому мужевѣ много» [123].