Михаил Докучаев - История помнит

Это заслуженная характеристика революционера, которой может завидовать любой партийный деятель. Этого у Сталина не отнять, хотя он сам редко упоминал об этом, да и то весьма скромно, не выдвигая никогда наперед свои заслуги перед партией.

В предреволюционный период, естественно между тюрьмами и ссылками, Сталин много работает в Закавказье: в Баку, Кутаиси, Тифлисе и проявляет себя хорошим организатором партийной работы. В этот период у него вырабатываются основные черты характера, способности революционного мышления, твердого выражения мысли и логического суждения, выдержка, хладнокровие, самообладание в любых условиях, тихий, мягкий голос.

Вся революционная деятельность Сталина, его взгляды формировались под влиянием В.И.Ленина, которому он останется верным до конца своей жизни. С 1903 года Сталин поддерживал с ним переписку, но впервые встретился с Лениным в Кракове. Затем были встречи на IV съезде партии в Стокгольме в 1906 году, на V съезде в Лондоне в 1907 году и на других партийных съездах и конференциях в 1912-1913 годах.

Под влиянием Ленина и при его активной помощи в этот период Сталин написал две работы, которые вошли в классику социал-демократического и коммунистического движения. Такими произведениями были: “Марксизм и национальный вопрос” и “Анархизм или социализм”.

В.И.Ленин высоко ценил национальные кадры партии и с похвалой отзывался об этих теоретических исследованиях И.В.Сталина. По этому поводу Ленин писал тогда Горькому: “У нас один чудесный грузин засел и пишет для “Просвещения” большую статью, собрав все авторские и прочие материалы ...”. До этого два месяца он прожил в Вене и близко познакомился там с Бухариным и Трояновским.

В то время в партии налицо было два лагеря ее руководителей. Об этом вслух не говорили, но это всем было очевидно. С одной стороны, “западники”, “теоретики”: Троцкий, Бухарин, Зиновьев, Пятаков и другие, которые длительное время находились в эмиграции, хорошо поднаторели в познании трудов европейских марксистов и социал-демократов, но отставали в практическом знании условий российского революционного движения. И с другой — так называемые “почвенники”, или практики: Свердлов, Сталин, Молотов, Калинин и другие, которые вели большую революционную работу в тяжелой обстановке царской России, создавали по крохам партию, подвергались гонениям, арестам и ссылкам.

Исключение из этого составлял Ленин. Будучи за границей, он вел огромную работу организационного и теоретического плана по созданию социал-демократической рабочей партии, поддерживал тесную связь с Русским бюро ЦК, организациями и группами партии в центре и на окраинах России. Главным связующим звеном между ними была “Искра”, которую Ленин возглавлял и редактировал.

При встречах на съездах и партийных конференциях представители обоих направлений четко выделялись. Если первые были хорошо подготовлены теоретически, мастерски владели ораторским искусством, могли легко ссылаться на труды Маркса, Энгельса, Гегеля, Каутского и других видных философов и теоретиков, вносить порой крючкотворческие изменения и дополнения в принимаемые решения и уставные положения, то вторые в этом явно отставали. Они больше отмалчивались, внимательно следили за ходом дискуссий и в зависимости от результатов перевеса сил принимали свое решение — кого поддержать и на чью сторону встать. Бесспорно, лидером всех дискуссий, споров, как правило, был Ленин. На него-то и ориентировались в основном “почвенники”.

Что же касается знания обстановки в России, расстановки там политических сил, кадров российской социал-демократии, методов работы в условиях царизма, то здесь вторые, несомненно, стояли выше на голову первых. Они реально мыслили, вносили деловые предложения и всегда готовы были с головой отдаться делу выполнения решений партии и указаний В.И.Ленина.

И если говорить в этом плане об Иосифе Сталине, то следует сказать, что он не только выделялся, а просто отличался от всех видных партийных лидеров. С присущей ему кавказской скромностью, неторопливостью в принятии решений и твердостью занимаемой позиции он стоял особняком. Если Серго Орджоникидзе порой был несколько горяч, то Сталин был почти всегда уравновешен в своем поведении, в отношениях к людям. К нему внимательно тогда приглядывались исходя из оценки Ленина, но пока он не укладывался способной, выдающейся личностью у Троцкого и его сподвижников. Сталин понимал это, но стремился не выдавать своих чувств и эмоций. Так начинали складываться его отношения с Троцким.