Мария Згурская: 50 знаменитых загадок Средневековья

Странные, страшные, мистические и чудесные создания населяли мир средневекового человека. Жутковатые обитатели средневековых бестиариев. Уродливые фигуры, сидящие на карнизах соборов. Зловещие тени, прячущиеся в глубине церковных хоров. Вервольфы, оборотни, амфисбены, василиски, химеры, мантикоры и единороги. В средневековой литературе различных жанров, бестиариях, энциклопедиях, в записках путешественников и миссионеров весьма часто описываются экзотические человекообразные и зооморфные существа. Они воспроизводятся в иконографии, скульптурах романских и готических соборов, книжных миниатюрах того времени. И сегодня о них написано множество художественных и даже научных книг, снято немало щекочущих нервы фильмов. Между тем факты из описанных как быль историй свидетельствуют о происшествиях, перед которыми многие из фильмов ужасов выглядят детскими сказками, рассказываемыми перед сном. На страницах потускневших от времени летописей порой можно найти упоминания о многом, что кажется чудесным, невозможным и необъяснимым.

В изображении всяких загадочных и странных созданий проявилась существенная черта образа мышления Средневековья: его любовь к чудесному и фантастическому. Средневековое воображение заселяло чудовищами дальние и неизведанные территории. География химерического концентрировалась на Востоке. Обитая, вообще-то, по всему свету, чудовища явно предпочитали Индию и Эфиопию (сливавшиеся в воображении средневекового человека почти воедино). Индия вообще со времен Александра Македонского рисовалась страной чудес. Однако сама традиция не ограничивается средневековым периодом — ее истоки следует искать ранее. Своих чудовищ Средневековье унаследовало в основном от античности. Версии можно видеть на арабском Востоке (рассказы о Синдбаде-мореходе), в позднесредневековой живописи (полотна Босха и Брейгеля).

Уже древние греки сублимировали многие инстинктивные страхи в образах мифологических чудовищ — грифонов, сирен и т. д., но также рационализировали их вне религиозной сферы: античные писатели придумали расы чудовищных людей и животных, которыми они заселили далекий Восток. Геродот в своих «Историях» рассказывал о сатирах и кентаврах, о красных муравьях-золото-искателях исполинского размера, о змеях с крыльями летучих мышей и пр. В IV веке до н. э. греческий писатель Ктесий Книдский описал сказочных чудовищ Индии. Около 300 года до н. э. другой грек — Мегасфен — собрал в трактате об Индии известные его времени сведения о чудовищах. В этих сочинениях впервые появляются описания диковинных народов и существ, которые потом будут так долго волновать воображение людей европейского Средневековья. Здесь и обитающие на Востоке безротые существа, питающиеся запахом жареной рыбы и цветочным ароматом (леуманы), и люди с длинными ушами и одним глазом, и люди с головой собаки, из пасти которых вместо человеческой речи вырывается собачий лай (киноцефалы). Средневековый человек не только не мыслил себя в отрыве от своих чудовищ — он даже признавал свое родство с ними. Было известно, что фавны — прямые потомки древних пастухов, а киноцефалы и вовсе наши братья по духу. Обсуждая с пресвитером Римбертом животрепещущий вопрос о том, стоит ли крестить псоголовых, монах Ратрамн приходит к выводу, что, конечно же, стоит: ведь они по всем приметам обладают мыслящей душой и представлениями о нравственности [1] «Послание о киноцефалах» от монаха Ратрамна к пресвитеру Римберту (VIII в.). .

Сведения этих писателей почти полтора тысячелетия были единственным источником знаний об Индии и других азиатских странах. Их позаимствовали в I веке Страбон и Плиний Старший в качестве основы географических описаний, а в III веке писатель Юлий Солин составил компиляцию из всех таких сочинений — «Собрание достопамятных вещей». В Средние века описаниям чудовищ были посвящены произведения специального жанра, так называемые бестиарии, повествующие о животных — вымышленных и реальных. Эти рассказы о чудовищах сопровождались толкованиями в духе христианской символики. Традиции античной «химерической» гибридизации в них иногда перекликаются с христианской догматикой. Например, трое из четырех евангелистов ассоциировались с животными: Иоанн — орел, Лука — бык и Марк — лев (символом Матфея был ангел).