Мамед Ордубади - Меч и перо

Ильяс на мгновение задумался.

- Ты прав, момент очень удобный, - сказал он. - Но, пока восстание не имеет большой и четкой цели, пока народ не нацелен на выполнение политических задач, говорить о всеобщем выступлении преждевременно. Кроме того, восстание должно опираться на вооруженную силу. Пока такой силы нет, поднимать безоружный народ против правительства неразумно. Что касается восстания в Южном Азербайджане, тут следует быть особенно осторожным, потому что атабеки с помощью персидских и иракских войск могут в течение нескольких дней превратить Южный Азербайджан в руины. Ответь мне, если это случится, будет у тебя вооруженная сила, которая могла бы прийти на помощь нашим южным братьям?

Фахреддин задумался, затем со вздохом ответил:

- К сожалению, такой силы у нас сейчас нет. Но я создам ее, потому-то я и решил посвятить себя бранному искусству.

-Так и надо. Но оружие людей, у которых нет большой идеи, которые не обладают мышлением мудрых политиков, никогда не принесет победы. Для героизма требуется не только оружие, но и мудрость.

-У тебя есть друзья в Тебризе? - поинтересовался Фахреддин.

-Есть Шамсаддин Ибн-Сулейман - наш молодой единомышленник. Я познакомлю тебя с ним.

Солнце осветило голубые глазурные плиты на вершине минарета* мечети Султана Санджара. Птицы радостным, восторженным пением приветствовали появление земного светила.

______________

* Минарет - высокая башня при мечети, с которой сзывают мусульман на молитву.

Ильяс вышел из дому, чтобы полить гвоздику. Он ступал осторожно, не желая тревожить соловьев, которые сидели на кустах красных роз.

Неожидано в калитку громко постучали. Птицы, которых Ильяс боялся потревожить, вспорхнули и улетели.

Ильяс, сердясь в душе, подошел к калитке и увидел Фахреддина.

- Твое шумное появление принесло беспокойство тихому семейству. Сегодня же сниму с калитки колотушку. Я учусь у птиц, как надо любить, а они учатся у меня ценить дружбу и покой.

Фахреддин сделал нетерпеливый жест рукой,

- Все это так, но... - он умолк, не докончив своей мысли.

- Почему не договариваешь?

- Ах, Ильяс, надо сделать так, чтобы дружба и покой царили не только в твоем дворе - во всей нашей стране. Сейчас каратели атабека Мухаммеда ставят виселицы на площади Меликшаха.

Они вошли в дом, Ильяс начал переодеваться.

- Каратели атабека ставят виселицы - и в этом нет ничего удивительного,- сказал он.-Так должно было случиться.

- Пришла беда, разрушают квартал, в котором живет Мехсети-ханум. Надо куда-нибудь спрятать поэтессу. Ее жизни грозит опасность.

Ильяс и Фахреддин, выйдя из дому, направились к улице Пир-Османа. Дойдя до перекрестка, откуда начинался квартал Харабат, они увидели аскеров* эмира. Квартал Харабат был окружен. На соседних улицах и в переулках толпились безоружные гянджинцы. Пробраться дальше было невозможно. Мюриды хатиба сделались хозяевами положения.

______________

* Аскер - солдат, воин.

Все почитатели поэзии и музыки, проживающие в городе, пришли к кварталу Харабат, чтобы увидеть Мехсети-ханум и проститься с нею.

Квартал Харабат разрушали, дома его жителей превращали в руины, сравнивали с землей. Над кварталом повисло густое облако пыли, из-за которого никто не мог разглядеть, что там происходит. Только слышны были плач, крики и щелканье плетей.

Спустя несколько часов завеса пыли разорвалась, и из серого облака вышла группа мюридов. Бранясь, они вели женщину с распущенными волосами.

Это была Мехсети-ханум. Поэтесса шла гордо, с высоко поднятой головой, не обращая внимания на побои, которыми ее осыпали мюриды.

Проходя сквозь толпу гянджинцев, она глазами искала друзей. А здесь, кстати, кроме мюридов и кучки злобствующих фанатиков, почти все были ее друзьями.Стоило поэтессе обратиться к народу со словами: "Бейте мракобесов!", - и в Гяндже начался бы бунт. Но Мехсети-ханум не хотела кровопролития. Увидев эмира Инанча, она еще выше подняла голову и пристально посмотрела ему в лицо. Эмир Инанч, верхом на жеребце, наблюдал, как разрушают квартал Харабат.

Пороввявшись с правителем города, Мехсети-ханум остановилась и прочла:

Мир - золотой кувшин, хорош на вид,

Но не всегда хорошим нас поит,

А жизнь подобна краткому привалу

Конь смерти ждет, оседланный стоит.

Эмир Инанч ничего не ответил. Он боялся гнева гянджинцев.

Аскеры, которым поручили выдворить из города Мехсети-ханум, проводив ее до селения Абубекр, вернулись назад.