Алексей Богомолов - Добрый дедушка Сталин. Правдивые рассказы из жизни вождя

Исследователи не без оснований считают, что «И.» — это обозначение Иосифа Сталина. А вот и следующая запись от 4 ноября того же года:

Вчера после 3 мес. перерыва вновь увидела И. Он 29-го вернулся из Сочи. Выглядит хорошо, загорел, но сильно похудел. Он хворал там гриппом. Часов в 7 мы (я, Нюра и Женя) пошли к нему. Его не было дома и неизвестно было (как всегда), зайдет ли он обедать домой или поедет прямо на дачу. Мы были с детьми. Сидели в Васиной комнате, и вдруг по коридору прошел он, в летнем пальто, несмотря на холодную сырую погоду…

И пригласил нас к столу. Встретил он меня ласково, пожал руку, спросил про Алешу…

И. шутил с Женей, что она опять пополнела, и был очень с нею нежен. Теперь, когда я все знаю, я их наблюдала… (выделено автором).

Больше всего историков смущает последняя фраза. Что знала Мария Сванидзе? Этого не узнать доподлинно никому…

А судьба семейства Аллилуевых во многом повторила судьбу родственников первой жены «вождя народов». В 1938 году начались массовые аресты в Броневом управлении РККА, одним из создателей которого был старший брат жены Сталина Павел Сергеевич. Вернувшись из отпуска, он обнаружил, что большинство его сотрудников уже арестовано. И умер от сердечного приступа прямо у себя в кабинете. Его вдову Евгению Александровну (вспомним записки Марии Сванидзе. —Авт. ) через 10 лет обвинили в отравлении мужа и приговорили к десяти годам лагерей. Освободили ее в 1954 году. После этого она прожила еще 20 лет. В 1954 году была освобождена и ее дочь Кира, равно как и сын Марии Сванидзе Джонрид (Иван). Они оба были арестованы в том же роковом для родственников сталинских жен 1948 году.

Семья старшей сестры жены Сталина Анны Сергеевны Аллилуевой (Реденс) тоже была трагична. Ее супруга, старого большевика Станислава Реденса, арестовали в 1938 году и расстреляли. Ее арестовали в 1948 году и выпустили в 1954 году после смерти Сталина, причем с явными признаками психического заболевания. Многие историки считают, что поводом к ее аресту был выпуск книги воспоминаний о событиях времен Октябрьской революции. Вышедшая в 1947 году, она очень не понравилась Сталину.

За двадцать с лишним лет, которые Сталин жил вдовцом, появлялось много слухов о его «сожительницах». Ставлю этот термин из сферы юриспруденции в кавычки, поскольку никаких документальных подтверждений связи «вождя народов» с балериной Ольгой Лепешинской, певицами Верой Давыдовой и Натальей Шпиллер и другими дамами «света и полусвета» нет.

Лучше всего общие мысли соратников о личной жизни Сталина выразил Вячеслав Молотов, который говорил писателю Феликсу Чуеву:

В разные периоды разные люди были. Грузинка одна старая была. Потом Валентина Истомина… Это уже на даче. Приносила посуду. А если была женой, кому какое дело?

Я вот читаю, как Энгельс к этому просто относился. У него не было формально жены. Он жил со своей хозяйкой, ирландкой. А жениться ему было некогда. Когда эта ирландка померла, Маркс не придал этому значения и очень обидел Энгельса. Энгельс завел вторую хозяйку, сестру своей бывшей жены…

У Ленина была история с Арманд — тоже не до этого ему было. У Сталина неудачно сложилось. И дети… Не до детей ему было. Его не хватало и на то, что делалось, — очень трудные условия.

О Валентине Истоминой вспоминала и Светлана Аллилуева:

Круглолицая, курносая и всегда веселая, Валечка вполне соответствовала его идеалам женщины в доме: она была дородна, опрятна, ловко прислуживала за столом и не пускалась в разговоры.

А впрочем, как говорил старик Молотов, «кому какое дело…».

Иосиф Виссарионович Сталин был человеком неоднозначным. И несмотря на то, что его характер и восприятие внешнего мира неоднократно описывались современниками, родственниками, соратниками, охранниками, а еще больше — публицистами, многое еще осталось, как говорят, «за кадром». Довольно много написано об отношении «вождя народов» к женщинам, родным и близким, а также женщинам вообще. Но его рассуждения о том, что прилично носить юным девушкам и другим дамам, практически не анализировались. А он, хоть и был генеральным секретарем, но оставался живым человеком, мужчиной со своими собственными вкусами, взглядами и оценками.