Андрей Перепелицын - По загадочным местам России

За одним, пожалуй, исключением: идущие вдоль реки оленьи тропы частенько перескакивают с берега на берег, а особенности перехода рек вброд уже были описаны выше. И, когда мы в очередной раз вышли к подобной переправе, которая предстояла быть непростой (течение сильное, да плюс вечернее время, когда лучи солнца отражаются от поверхности воды, не давая рассмотреть дно), Сергей Каминский решил пройти дальше по берегу на разведку и вскоре вернулся, радостный.

— Дальше прижим — береговой склон представляет собой крутую осыпь из каменных глыб. Оленей, да еще с грузом, понятно, там водить было бы трудно, потому и уходит дорога на другой берег. Но мы-то не олени! Я без проблем прошел, только надо под ноги смотреть, чтобы в щель между «камешков» они не попали.

Действительно, пройти по прижиму оказалось куда проще и быстрее, чем дважды лезть в ледяную воду…

В общем, в переходе к вулканам для меня, любителя фотоохоты, был только один минус — почему-то почти не встречалось живности, даже насекомых было удивительно мало. Из позвоночных часто попадались только белки (они здесь не рыжие, а бурые, почти черные — меланисты), да пару раз замечали бурундуков… На самом деле, конечно, таежная фауна гораздо богаче, чем кажется на первый взгляд, об этом говорили, в частности, следы на песчаных косах у рек и ручьев. Медвежьи попадались буквально на каждом километре, так что на них и внимание перестали обращать…

Но все же вулканы увидеть не терпелось… На четвертый день вышли к реке Сыни — на берегах ее окатанные куски лав и вулканических бомб уже имелись во множестве. Переход в верховья — и мы на месте!

Итак, подходим к последней переправе. Здесь уже наличествовали не просто отдельные куски выброшенных вулканами пород, а самое настоящее лавовое поле! Извержение произошло (по геологическим меркам) совсем недавно — и несложно было представить, как излившаяся из трещины в горе лава, заполнив узкое ущелье, огненным валом спускалась вниз, выжигая на своем пути лес, а достигнув более мощной реки, остановилась, превращая ее воды в столбы пара…

Особенно эффектным был вид текущей ущельем речушки, прорезавшей лавовый массив, обнажение представляло собой словно покрытый шоколадным кремом торт: бело-розовые гранитоиды были залиты полутораметровым слоем чернофиолетовой (по крайней мере такой она казалась) бугристой застывшей лавой. А вдали, в четырех километрах, на склоне горы угадывалась и породившая ее трещина вулкана.

Ахая, щелкая фотоаппаратами и предвкушая наконец начало научно-познавательной части похода, мы не сразу заметили большой полиэтиленовый пакет, лежащий у тропы на последних ее метрах перед переправой. А когда я обратил на него внимание, почему-то сразу сердце екнуло в нехорошем предчувствии.

Успокаивая себя тем, что мешок представляет собой просто охотничью или туристскую «заброску», увидели примотанную к нему скотчем записку. Наклонившись, Фетисов вслух начал читать:

— «Дорогие охотники, туристы, милые люди, посетившие это место! Мы — двое туристов из Москвы. С моим напарником случилась беда — он сломал (или сильно вывихнул) ногу. Он в палатке, у него очень мало продуктов. Я пошел к устью Эймнаха».

Далее следовало описание местонахождения палатки пострадавшего — довольно подробное, но малопонятное.

— Нет бы схемку нарисовать! — изрек наш начальник. — Да и дату неплохо бы поставить — может, раненого уже давно вывезли!

— Если бы вывезли, записку бы убрали! Да и костромские туристы здесь пару недель назад шли и не могли ее не заметить…

Делать нечего, пошли искать потерпевшего, оказать помощь в этих ненаселенных местах — дело святое. Хотя, не скрою, поругивали мы «двух туристов из Москвы» изрядно: отправились вдвоем в тайгу! Вероятно, студенты какие-нибудь, «молодняк»! И зачем за помощью к устью Эймнаха идти — это же далеко? Похоже, у авантюристов и карт нет…

Размышляя так, но не забывая и покрикивать, мы поднимались по прорезавшей лавовое поле речушке, и уже в сгущающихся сумерках Сергей Каминский заметил на склоне, у впадающего в реку каскадами водопадов, текущего почти вертикально ручья красное пятно. Крикнули. Почти сразу на наш вопль послышался ответ…

Почти не выбирая дороги, через заросли стланика бросились вверх, почему-то даже не оставив внизу рюкзаки. Запыхавшись, вышли к приткнувшейся на крошечном пятачке палатке — просто удивительно, как для нее нашлось место на крутом склоне. Единственный обитатель матерчатого домика был рядом. Оказался он бородатым мужиком типично туристского вида и совсем не студенческого возраста, назвавшийся Виктором.