Наталья Горбачева - Оптинские старцы

Судить об этом можно было только с духовных позиций. Не осталось документальных свидетельств, конкретно выражавших отношение старца Макария к творчеству Гоголя, однако в библиотеке Оптиной пустыни сохранился отзыв на «Выбранные места…» святителя Игнатия Брянчанинова. Он всю жизнь сохранял особую близость к монастырю и в молодости был духовным чадом старца Льва. Святитель Игнатий к книге Гоголя отнесся достаточно критически: «Она издает из себя свет и тьму. Религиозные его понятия неопределенны, движутся по направлению сердечного вдохновения неясного, безотчетливого, душевного, а не духовного… Книга Гоголя не может быть принята целиком и за чистые глаголы истины. Тут смешение, тут между многими правильными мыслями много неправильных. Желательно, чтобы этот человек, в котором заметно самоотвержение, причалил к пристанищу истины, где начало всех духовных благ…»

Этот отзыв был переписан лично о. Макарием — надо полагать, изложенные в нем оценки святителя Игнатия были сродни оценкам оптинского старца.

Посещение Оптиной пустыни произвело на Гоголя глубокое впечатление, спустя три недели он писал графу А. П. Толстому, в доме которого жил последние четыре года своей жизни: «Я заезжал по дороге в Оптинскую пустынь и навсегда унес о ней воспоминание. Я думаю, на самой Афонской горе не лучше. Благодать видимо там присутствует. Это слышится в самом наружном служении, хотя и не можем объяснить себе почему. Нигде я не видел таких монахов. С каждым из них, мне казалось, беседует все небесное…»

В середине 1845 года Гоголь пытался оставить литературное поприще и уйти в монастырь (с этим связано и сожжение рукописи 2-го тома «Мертвых душ»). Ко времени первого приезда в Оптину он уже осуществил давнее свое желание побывать на Святой Земле и мечтал о паломничестве на Афон, чтобы снова приблизиться к монастырю. На Афон съездить не удалось. В Оптиной Гоголю довелось побывать еще дважды.

Во второй раз он приехал сюда в июне 1851 года, когда возвращался в Москву с юга. «Пополудни прибыл проездом из Одессы в Петербург известный писатель Николай Васильевич Гоголь, — записал в своем дневнике оптинский иеромонах Евфимий. — …Гоголь оставил в памяти нашей обители примерный образец благочестия».

В этот приезд он снова беседовал со старцами. Под впечатлением этих бесед он писал в Оптину из Москвы — настоятелю Моисею и старцу Макарию, — просил молитв, благодарил за гостеприимство и жертвовал 25 рублей на обитель. В свою очередь и старцы благодарили Гоголя, а о. Макарий благословил его на написание книги географии для юношества; но при этом предупредил сочинителя, что благое дело никогда не бывает без искусительных препятствий: «Пожеланию вашему не смею отказать и только тем могу служить, что, взяв перо, простираю мою грешную руку на сию хартию, а вера ваша да будет ходатайством у Господа внушить мне слово к вашему утешению… Но как пишут святые отцы, что всякому святому делу или предыдет или последует искушение, то и вам предложится в сем деле искус, требующий понуждения».

Замысел написать «живое, а не мертвое изображенье России… начертанное сильным, живым слогом», созрел у Гоголя давно, для его осуществления он хотел совершить путешествие по всей русской земле, от монастыря к монастырю, ездя по проселочным дорогам и останавливаясь отдыхать у помещиков. Он мыслил написать свое географическое сочинение так, «чтобы была слышна связь человека с той почвой, на которой он родился». Замысел этот, как известно, не осуществился. Гоголю оставалось жить меньше года.

В третий, и последний, раз Гоголь посетил благословенную Оптину в сентябре 1851 года — по дороге из Москвы на родину, на свадьбу своей сестры, намереваясь оттуда поехать в Крым на всю зиму. Доехав до Калуги, он отправился в монастырь, а потом неожиданно для всех вернулся в Москву. Такой поворот событий вызвал недоуменные толки среди знакомых писателя. Действительно, в этой поездке было много загадочного.

Но вот что известно в точности. 24 сентября, накануне дня памяти преподобного Сергия Радонежского, Гоголь был у старца в скиту, а на другой день обменялся с ним записками. Гоголь обратился к старцу Макарию за советом — ехать или не ехать ему на родину. Старец советовал возвратиться, видя подспудное желание Гоголя. Но он продолжал сомневаться, тогда о. Макарий предложил все-таки поехать в Васильевку к сестре. Однако и после этого Гоголь оставался в нерешительности. Старец возложил тогда решение на него самого, благословив образком преподобного Сергия.