Николай Черкашин - Чрезвычайные происшествия на советском флоте

Работала межотсечная связь «каштан» и Кучерявый слышал, как из второго отсека инженер-механик Пшеничный докладывал в центральный пост:

— Пробоина подволочная… Поддув бесполезен. Нас топит по-чёрному… Прощайте, братцы!

Это не прибавило оптимизма. К тому же через открытый отливной клапан помпы море врывалось в отсек ещё быстрее, чем через трещину, — затопило второй «этаж», и все перебрались палубой выше. Надо было немедленно закрывать клапан. Для этого нужно было пронырнуть через два затопленных люка — один под другим, и в кромешной тьме, нащупав на днище вентиль, закрутить его. Ныряли по очереди, каждый успевал повернуть венчик на полвитка, не больше. Потом на задержке дыхания надо было найти обратный путь через двойную прорубь в стальных листах. Больше всех нырял матрос-молдаванин Степан Казаны. Он и закрыл в конце концов злополучный вентиль. К тому времени все уже были по грудь в воде, даже забравшись на койки верхнего яруса. Над головой оставалась полтора метра воздушной подушки, отравленной хлором. Впору было запевать «Варяга».

Капитан 1-го ранга Александр Николаевич Кучерявый вспоминает с болью в душе:

— В общем-то, у меня был в запасе последний шанс… Правда, потом мне сказали, что он всё равно бы не сработал. Но тогда я в него верил… Дело в том, что над нашими головами был аварийно-спасательный люк, который вёл на носовую надстройку, то есть на верхнюю палубу лодки. Я решил, что когда выдышим весь кислород, отдраить верхнюю крышку люка и всплывать на поверхность. Благо глубина, по моим подсчётам, была небольшая, и мы все успели бы выйти. Но я не взял в толк, что лодка шла своим ходом и потому с почти затопленными двумя отсеками зарывалась носом в воду много больше обычного.

— По счастью, нам не пришлось прибегнуть к этому последнему средству спасения. Спасения весьма проблематичного… В шахте люка с кувалдой наготове уже стоял матрос, чтобы бить по задрайкам крышки, когда по трансляции передали: «Внимание! Приготовиться к толчку — выбрасываемся на отмель».

— Но толчка мы не почувствовали. Лодка села мягко.

Да, это было спасение. С помощью подоспевшего крейсера «Владивосток» подраненная субмарина плавно приткнулась на песчаную отмель. С рассветом под К-56 спасатели завели понтоны и лодку отбуксировали в док. Но и на этом дело не кончилось. Рассказывает очевидец событий — капитан 1-го ранга Сурненко:

— Вдруг обнаружилось, что баллон воздуха высокого давления, вывернутый ударом из гнезда, пробил контейнер, где находилась ракета с ядерной боеголовкой. Никто не мог поручиться, как поведёт себя в этой ситуации повреждённое оружие. К месту происшествия прибыл командующий Тихоокеанским флотом адмирал М. Маслов. Не полагаясь больше ни на кого и ни на что, он отобрал у матроса газовый резак и сам срезал крышку контейнера. Увидев лоснящееся рыло уцелевшей боеголовки, все, кто стоял рядом, сняли фуражки и вытерли со лба холодный пот…

А жена лейтенанта Кучерявого родила в тот смертный день сына. Его назвали Олегом. Ныне Олег Кучерявый служит на Северном флоте в Архангельске.

Рок столкновений с надводными кораблями преследуют субмарины с самого начала подводного плавания. И почти всегда таран смертелен для подлодки.

Столкновение «Академика Берга» с К-56 было отнесено к разряду «навигационных происшествий с тяжёлыми последствиями». Погибли 27 человек, из них: 16 офицеров, 5 мичманов, 5 матросов, один гражданский специалист из Ленинграда. В засекреченных приказах информация об аварии была доведена до командиров разных рангов в «части, касающейся». Но никакие выводы и разгромные разносы не смогли предотвратить подобную же катастрофу: столкновение рыболовецкого рефрижератора № 13 с подводной лодкой С-178, которое случится в том же Японском море спустя восемь лет. И жертв там будет почти вдвое больше…

В трагедии К-56 виновными были объявлены все — и живые, и мёртвые. Так было проще. Так было привычнее… Эта подловатая практика недавних времён не смогла, однако, затемнить имена героев.

Известно, что в любой беде люди ведут себя по-разному. Как вели себя в свои последние минуты те, кто навсегда остался во втором отсеке, не видел никто. Никто, кроме водолазов-спасателей, которые проникли в затопленный отсек, когда ракетная атомарина выбросилась на мель.

— Капитана 2-го ранга Пшеничного, — рассказывали они, — мы сняли с рычага кремальеры. Рядом, у переборочной двери в третий отсек, поток воды забил в шхеру тело капитана 1-го ранга Сучкова. Лица обоих были в синяках и кровоподтёках…