Сергей Кляшторный - Государства и народы Евразийских степей - от древности к Новому времени

Казак не всегда проводил свое «казакование» в полном одиночестве. Человек, пожелавший разделить с вольным казаком его непредсказуемую судьбу, становился ему казакдашем. Слово казакдаш (образовано по известному образцу: йолдаш — «спутник», аркадаш — «товарищ», аулдаш — «земляк», ватандаш — «соотечественник») встретилось мне только в сочинении ал-Хаджжа Абд ал-Гаффара Кирими «Умдат ат-таварих» и в «Книге путешествии» османского автора XVII в. Эвлия Челеби при описании им Крымского ханства. Казакдаш. Любопытное слово! Но я не знаю, как толково перевести его на русский язык.

Существовали даже «общества казаков», джама’ат-и казак , по выражению средневековых мусульманских авторов. Подобные коллективы возникали в разное время, в разных местах и по разным причинам. Временами, пишет историк XV в. Абд ар-Раззак Самарканда «некоторые из войска узбекского, сделавшись казаками», приходили в Мазандеран (в 1440–1444 гг.) и, устроив везде грабеж, опять уходили назад. Иногда «общество казаков» состояло из спасшегося бегством претендента на престол и его преданных сторонников, которые вдали от городов и сел вели жизнь искателей приключений. Слово «казак» служило также для обозначения группы, части кочевников, отделившихся по разным причинам и разными путями от того государства, к которому они принадлежали, и находившегося с ним в состоянии войны.

Вот таким-то коллективом и были кочевники государства Абу-л-Хайр-хана, восставшие против него и в 1459–1460 гг. ушедшие из-под его власти, чтобы во главе с потомками Урус-хана Гиреем и Джанибеком искать счастья в другом месте. Не будем останавливаться здесь на вопросе о причинах откочевки части подданных Абу-л-Хайр-хана из Узбекского улуса — во всей той истории гораздо важнее происшедшее потом, после 1459–1460 гг.

Выше, при изложении истории образования Казахского ханства уже говорилось, что эта группа людей из Узбекского улуса какое-то время скиталась в степях Семиречья и получила название узбеки-казаки.

Парное название не должно нас удивлять. В рассматриваемую нами эпоху случаи, когда слово «казак» с нарицательным значением прилагалось к названию отдельных этнических, политических и т. п. групп и даже к собственному имени отдельных лиц, были чрезвычайно распространены. В частности, были могольские казаки, ногайские казаки, дештские казаки, кызылбашские казаки, а также «казаки эмира Танбала», «наши казаки» (слова Бабура), «шибан-казаки» и т. п.

Надо полагать, что употребление автором «Тарих-и Рашиди» парного термина «узбеки-казаки» связано именно с этим обстоятельством, т. е. ему было хорошо известно значение слова «казак», которое служило и для обозначения казаков (казахов) как уже вполне обособившейся к его времени (начало 30-х годов XVI в. — время его удаления в Кашмир) этнической общности, и для обозначения разного рода вольниц, к какой бы народности они ни принадлежали. Так что, употребляя парный термин, Мирза Хайдар как бы подчеркивал, напоминал своим читателям, что казаки Гирея и Джанибека и их потомство являются выходцами именно из Узбекского улуса.

Замечательно, что память об этих событиях сохранялась долго среди казахов. Так, согласно записям известного этнографа XIX в. А. Хорошхина, когда речь заходила об исторических предках, казах обычно говорил: «Предки мои, начало мое — узбеки» [Туркестанские ведомости, 1876, № 9].

Итак, узбекское происхождение казаков Гирея и Джанибека несомненно: они формировались из беглецов из Узбекского улуса, что и получило отражение в их первоначальном названии: «узбеки-казаки». Ясно и появление «узбеков-казаков» в западных пределах соседнего Моголистана: оно связано с бегством из своей страны, поиском вольности на ее окраинах. Но естественно возникает вопрос: какова роль откочевки Гирея и Джанибека в этногенезе казахского народа? Что представляло собой общество казаков Гирея и Джанибека в политическом, этническом отношениях?

Откочевка Гирея и Джанибека из Узбекского улуса в Семиречье, несомненно, сыграла решающую роль в этногенезе казахского народа. Но не в образовании самого народа, а в определении его современного названия, т. е. откочевка 1459–1460 гг. не определила возникновение казахской народности, а лишь ускорила уже шедший процесс ее сложения. Переходный характер этого процесса хорошо подтверждается парным термином «узбек-казак». В связи с этим можно сказать, что завершающий этап формирования казахской народности — это процесс выделения, обособления определенной группы племен под влиянием целого комплекса факторов, в особенности политических, из конгломерата родов, племен и формирующихся народностей, находившихся на различных стадиях своего развития, каким было население Восточного Дешт-и Кипчака к началу второй половины XV в. — государства Шибанида Абу-л-Хайр-хана, Ногайской орды и других политических образований. Это уже не были просто разобщенные племена или союзы племен. Среди этого разрозненного населения, известного соседям под общим собирательным названием узбеки, шел процесс консолидации нескольких народностей, в том числе и той, которая получила чуть позднее название казахской. Иными словами, из Узбекского улуса выделилась и прикочевала в Семиречье не просто группа разрозненных племен, недовольных политикой Абу-л-Хайр-хана, а объединение родов и племен, составлявших там, в Дешт-и Кипчаке, население ( эль ) улуса потомков Джучида Урус-хана. Более того, это объединение племен представляло собой не просто политическую группировку, связанную общим вассалитетом по отношению к одной из ветвей Чингизидов (потомков Орда-Ичена, старшего сына Джучи-хана, старшего сына Чингиз-хана), а субэтническую общность конгломератного типа, обособившуюся еще до откочевки 1459–1460 гг. в результате осуществления политики сепаратизма возглавлявших ее потомков Урус-хана.