Игорь Овсяный - Тайна, в которой война рождалась

Нацистов чрезвычайно беспокоила возможность польско-советского сближения. Для противодействия этому они решили "заморозить" конфликт с Польшей до наступления "выгодной для Германии ситуации". Их дипломатия не скупилась на лицемерные авансы. В беседах с польским посланником Высоцким в мае 1933 г. Гитлер подчеркивал "миролюбие" и "уступчивость" Германии к своему соседу. Упор делался на "общность задач" в борьбе против мифической "угрозы с Востока". Немецкая печать раздувала значение "майских встреч", рекламируя их как доказательство желания правительства рейха урегулировать путем переговоров отношения с Польшей.

Стратеги из Бельведера{32} поспешили откликнуться на "заманчивые" предложения. Они пошли на сближение с фашистской Германией, в основе которого лежала враждебность обоих государств к Советскому Союзу. Крупный польский помещик князь Сапега, выступая в сентябре 1933 г. с лекцией о международном положении, так сформулировал новую концепцию:

"Перед нами встал вопрос - будем ли мы форпостом Европы, расширяющимся в восточном направлении, или станем барьером, преграждающим путь европейской экспансии на Восток. Господа, история уничтожит этот барьер, и наша страна превратится в поле битвы, где будет вестись борьба между Востоком и Западом. Поэтому мы должны стать форпостом Европы, и наша внешнеполитическая задача заключается в том, чтобы подготовиться к такой роли и всячески содействовать европейской солидарности и европейской экспансии..."

Решив проявить инициативу, польская дипломатия сочла, что выход Германии из Лиги наций создал подходящую ситуацию для соглашения. Новому послу в Берлине Липскому поручили довести до сведения германского правительства соответствующие предложения, которые включали гарантию рейхом западной границы Польши. Бывший кайзеровский офицер граф Юзеф Липский, горячо симпатизировавший фашистскому режиму, был подходящей фигурой для этой миссии.

Предложения Пилсудского устраивали гитлеровцев. Подготовка Германии к войне только началась, и ее соседи пока были сильнее. Гитлер готов был дать "торжественное обязательство" жить с ними в мире. "Я гарантирую любые границы, - говорил он, - и подпишу любые пакты о ненападении и дружбе". В беседе с польским послом 15 ноября 1933 г. "фюрер" рассыпался в комплиментах Пилсудскому. В его пространном монологе главной была мысль об опасности коммунизма для Европы и о той роли "бастиона", которую должна сыграть расположенная на границе "с Азией" Польша. Что касается отношения к Польше, то Гитлер заверил, будто имеет самые мирные намерения.

"Он не хочет, - доносил посол в Варшаву, - чтобы внешняя политика его правительства была запятнана кровью. Это было бы в полном противоречии с его мировоззрением". Гитлер заявил, что сама мысль о войне должна быть устранена из германо-польских отношений (танки, которые через пять лет ворвутся в Варшаву, только проектировались на заводах Круппа). И он предложил зафиксировать высказанную им точку зрения в форме договора.

А что сказал "фюрер" о германо-польской границе? Если судить по записи беседы, опубликованной в 1939г. в "Белой книге", то данный вопрос даже не затрагивался. В действительности же правительство Польши фальсифицировало документ, изъяв весьма важную "деталь". В конце пятого абзаца, где излагается немецкая точка зрения на перспективы германо-польских отношений, опущена фраза Гитлера: "Возможно, когда-нибудь в будущем некоторые проблемы взаимоотношений с Польшей смогут быть разрешены в дружеской атмосфере, например путем компенсации".

Разъясняя этот пункт беседы с "фюрером", Липский писал Беку 30 ноября 1933 г.:

"...проблема границ не была затронута в разговоре с канцлером непосредственно; он лишь намекнул, что эти вопросы следует отложить на будущее, в надежде, что при благоприятных обстоятельствах может быть найдено решение, удовлетворяющее обе стороны".

Речь шла о "компенсации" за счет советских земель, а под "благоприятными обстоятельствами" подразумевался распад социалистического государства, о чем мечтали тогда на Западе. Германо-польские переговоры завершились подписанием 26 января 1934 г. декларации о мирном разрешении споров. Содержание беседы Гитлера с Липским накануне подписания декларации свидетельствует, что в действительности она представляла собой нечто большее.

"В своей длинной речи канцлер указал на значение улучшения польско-германских отношений, - сообщал Липский в Варшаву о беседе с "фюрером". - Он подчеркнул ответственную роль, которую Польша играет на Востоке. Обратившись к вопросу о России, он сказал, что, в отличие от других, не является оптимистом в том, что касается России. Он опасается, в частности, что в будущем этот гигант, чей уровень вооружений является весьма угрожающим, может превратиться в опасность для Европы. Он подчеркнул, что по тракторам, например, Россия в четыре раза сильней Германии. Коснувшись русско-японского конфликта, он высказал мнение, что Россия перед лицом такого динамичного курса Японии будет вынуждена отказаться от своих позиций на Дальнем Востоке. Она получит тогда возможность всю силу своего давления обратить на Запад. Очень серьезная опасность тогда возникнет для западной цивилизации, особенно в связи с тем, что Россия прочно укоренилась в своей коммунистической доктрине. С этой точки зрения канцлер рассматривает роль Польши как очень важную. Он сказал: Польша является последним барьером цивилизации на Востоке..."