Лебедева Н.С. Array - Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999)

Кто в действительности отдал такой приказ, нельзя установить определенно. Свидетель Гесс при допросе его упоминал приказы об эвакуации, отданные как Гиммлером, так и непосредственно Гитлером...

Мне кажется также сомнительным, чтобы так называемые оперативные группы (эйнзатцгруппы), созданные на основании приказа Гиммлера о комиссарах от 1941 года, существовали после вступления Кальтенбруннера в свою должность с теми же функциями, что и до его назначения.

Одни данные говорят за, другие — против. Кальтенбруннер отрицает существование этих групп во время своей деятельности в качестве начальника главного управления имперской безопасности. Я не хотел бы зарываться в мелочах, но считаю необходимым обратить внимание Суда на это сомнение. То же самое верно и в отношении так называемого приказа «Пуля» (кугельэрласс). Документ ПС-1650, США-246 свидетельствует, что соответствующие распоряжения подписал не Кальтенбруннер, а пресловутый начальник IV управления Мюллер, тогда как документ ПС-3844, США-801 говорит о подписи самого подсудимого. Мне кажется, что первый документ заслуживает предпочтения... Я думаю, что Суд имеет настолько большой опыт в оценке документальных доказательств, что мне не надо приводить дальнейшие аргументы по данному вопросу...

В какой степени я вправе заявить, что Кальтенбруннер, действительно, не был достаточно осведомлен о многих военных преступлениях и преступлениях против человечности, которые были совершены в течение двух последних лет войны при каком-либо участии IV управления? Будет ли такая защита иметь надежду в значительной степени оправдать начальника главного управления имперской безопасности Кальтенбруннер показал во время своего допроса, что он узнал о некоторых приказах, распоряжениях, директивах и т.д., изданных задолго до вступления его на должность, очень поздно. Об отдельных приказах он узнал лишь в 1944 и в 1945 годах. Я хотел бы особенно подчеркнуть, что все приказы, которые противоречат международной морали и гуманности, были изданы в то время, когда Кальтенбруннер находился еще в Австрии...

Выполнялись ли подобные приказы, директивы и т.д. также и во время пребывания подсудимого на должности начальника главного управления имперской безопасности?..

Во время допроса Кальтенбруннера на Суде он описал трудность своего положения, которое застал при вступлении на должность 1 февраля 1943 г., и, я надеюсь, что никто не истолкует неверно эту ситуацию. Империя ведь еще не защищалась и даже в 1943 году была опасной для любого противника, которому приходилось сталкиваться с ней. Но это уже была борьба за цель, лежавшую явно в недосягаемой дали. Кто попытается схватить за спицу колесо экипажа, несущегося навстречу пропасти, тот погибнет... Кальтенбруннер сказал в отношении этого положения: «В начале февраля 1943 года я прибыл в Берлин. Исключая некоторые визиты в связи с вступлением в должность, я начал свою деятельность в мае 1943 года. За четыре го да войны приказы и указы Германской империи, относившиеся к исполнительной власти, тысячами скопились на столах и в шкафах у чиновников. Одному человеку почти невозможно было прочитать все это за год. Даже если бы я чувствовал себя обязанным сделать это, я не смог бы узнать содержание всех приказов». В этой связи я напоминаю о том, что, согласно показаниям свидетеля доктора Хеттля и других, во времена Квльтенбруннера главное управление имперской безопасности в Берлине охватывало около 3000 служащих всех категорий и что, по показаниям того же свидетеля, Кальтенбруннер полностью никогда не господствовал в этом управлении. Никто не будет оспаривать справедливости следующего вопроса: не был ли Кальтенбруннер обязан получить в кратчайшее время информацию, по крайней мере, о важнейших событиях во всех управлениях главного управления имперской безопасности и разве он не узнал бы тогда довольно быстро, например, об антиеврейских мероприятиях Гиммлера и Эйхмана и о некоторых других тяжких террористических мерах...

Свидетель Ванек следующим образом охарактеризовал отношение Кальтенбруннера к разрешению еврейского вопроса Гиммлером. К моменту вступления на должность Кальтенбруннера разрешение данного вопроса находилось уже на такой стадии, когда Кальтенбруннер не мог оказать на него влияния. Если Кальтенбруннер вообще высказывался по этому вопросу, то лишь в том духе, что здесь совершена ошибка, которую нельзя исправить. Далее свидетель подтверждает, что все мероприятия, связанные с разрешением еврейского вопроса, проводились самостоятельно, что Гиммлер передавал приказы непосредственно Эйхману, что доминирующее положение Эйхмана еще при жизни Гейдриха постоянно усиливалось, так что, в конце концов, он совершенно самостоятельно действовал во всем секторе по еврейскому вопросу.