Лебедева Н.С. Array - Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999)

Что касается докладов адмирала Канариса, то нужно сказать, что этот начальник абвера все время представлял доклады относительно ведения войны, включая сюда и военно-экономические вопросы.

Кейтель показал, что о всех ужасах, и особенно об изгнании евреев и о концентрационных лагерях, а также об уничтожении евреев, ему ничего не было известно. Это противоречит утверждению свидетеля Гизевиуса о том, что Канарис представлял подсудимому Кейтелю доклады по указанным вопросам...

Кейтель, по показаниям свидетеля Гизевиуса, оказывал огромное влияние на армию... Кейтель, будучи начальником ОКВ, безусловно, мог оказывать влияние. Но важно другое — оказывал ли Кейтель какое-либо преступное влияние на ход событий? Даже Гизевиус подтвердил, что Кейтель не оказывал решающего влияния на руководство вооруженных сил. Это установлено и доказательствами. Особенно оскорбительным обвинением против подсудимого Кейтеля было то, что он « вместо того, чтобы стать во главе подчиненных ему офицеров и их защищать, угрожал им отдачей их в руки гестапо ».

Однако установлено, что до 1944 года ни один начальник какого-либо управления ОКВ не был уволен, что до 20 июля 1944 г., то есть до покушения на Гитлера и перехода юрисдикции к Гиммлеру, ни один офицер ОКВ не был передан в руки полиции...

Несовместимым с показаниями свидетеля Гизевиуса является и тот доказанный факт, что Кейтель с подчиненным ему начальником управления Канарисом был в приятельских и дружеских отношениях...

Как показал Гнзевиус, адмирал Канарис вел двойную игру не только на службе, но и в личных отношениях с Кейтелем: используя его дружбу, он старался показать, что придерживается тех же взглядов, в то время как за глаза в кругу своих людей он со злобой отзывался о Кейтеле...

Однако картина осталась бы незавершенной, если бы не осветить личность свидетеля Гизевиуса, исходя из его собственных показаний...

Он получил от Остера подложные документы, с помощью которых он уклонился от воинской повинности. С 1933 года он жил в Германии совершенно свободно и состоял на службе до 20 июля 1944 г., был имперским чиновником и получал все время жалованье, за исключением отпуска, которым пользовался с середины 1937 года до начала 1939 года.

С 1943 года он был имперским вице-консулом в Швейцарии при имперском генеральном консульстве в Цюрихе, куда он был назначен с помощью Канариса и где был одновременно агентом-информатором. Разумеется, ему за это платили. Одновременно он был связан с вражеской службой информации. С 1933 года он работал в гестапо и подробно знал о всех ужасах и последствиях, которые это могло иметь для всего немецкого народа...

Особым обстоятельством, характеризующим свидетеля доктора Гизевиуса, является тот совет, который он дал опытнейшему специалисту в банковских делах банкиру доктору Шахту, — довести дело до инфляции для того, чтобы взять все дела в свои руки. Такой совет он мог дать лишь в двух случаях: в случае полного незнания народнохозяйственного значения и социальных последствий инфляции или абсолютной беспринципности и полного безразличия к судьбе служащих и рабочих, на которых инфляция отразится в первую очередь. Сознательно осуществленная инфляция должна рассматриваться только как преступление против общества. Показания Гизевиуса раскрывают трагедию немецкого народа. Для меня они являются подтверждением слабости и вырождения определенных немецких кругов, которые играли идеей путча и государственной измены, не будучи внутренне заинтересованными в удовлетворении нужд народа. Это была верхушка, состоявшая из будущих министров и генералов, не имевшая поддержки широких масс нашего народа и рабочего класса, как показал здесь имперский министр Зеверинг...

Я хочу, чтобы не оставалось никакого сомнения в том, что факт заговора сам по себе имеет значение для рассматриваемого здесь вопроса о том, заслуживают ли доверия эти люди. Тот, кто является заговорщиком по честным мотивам, тот, кто, сознавая опасность, грозящую его стране, ставит на карту свою жизнь, не только действует честно, но и заслуживает благодарности отечества.

Если бы Гизевиус и его друзья, знавшие в силу своего положения о всех тех ужасах, о которых большинство немцев узнало лишь по процессу, служили бы самоотверженно своей стране, то мы и весь мир, возможно, были бы избавлены от многих несчастий и страданий...

Был ли Кейтель политическим генералом? Подсудимый Кейтель обвиняется в том, что он участвовал, помогал и способствовал планированию, подготовке и развязыванию агрессивных войн, нарушая международные договоры и обязательства.