Лебедева Н.С. Array - Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999)

60 тысяч евреев, пребывавших в Вене к началу деятельности Шираха в должности гаулейтера, были вывезены оттуда СС без какого бы то ни было участия последнего. И, несмотря на это, Ширах все-таки выступил со всем известной венской речью от сентября 1942 года, в которой заявил: «Любой еврей, который действует в Европе, представляет собой опасность для европейской культуры». Далее Ширах заявил, что если его упрекнут в том, что он выселил из этого города (Вена), который когда-то был метрополией еврейства, десятки и сотни тысяч евреев в восточное гетто, то он должен будет ответить: «Он видит в этом активный вклад в дело процветания европейской культуры». Ширах признал здесь, что он действительно высказался тогда в таком духе, в чем он сейчас раскаивается. Если Трибунал усмотрит в этих словах законно наказуемое преступление против человечности, то Ширах должен взять на себя ответственность за это... О показаниях француженки Иды Вассо, которая была руководителем дома для престарелых во Львове и которая, по сообщению комиссии (документ СССР-6), якобы утверждает, что «гитлеровская молодежь получала от львовского гетто в подарок детей и использовала их в качестве мишеней для стрельбы», следует сказать, что этот единственный случай, о котором здесь говорилось, не мог быть проверен, и особенно не могло быть выяснено, шла ли здесь речь действительно о молодых людях — членах организации «гитлерюгенд». Но если даже среди 8 миллионов членов этой организации на протяжении 10—15 лет и имел место подобный единственный случай, то он ни в какой мере не доказывает, что Бальдур фон Ширах подстрекал к этому молодежь, так как он тогда уже не стоял во главе этой организации.

Обвинение старалось обосновать определенную ответственность подсудимого фон Шираха за еврейские погромы, имевшие место в Польше и в России, тем, что оно пыталось обратить против него так называемые оперативные отчеты, которые СС регулярно посылал имперскому комиссару по вопросу обороны в XVII военном округе. Действительно, надо сказать, если Ширах, я подчеркиваю, если Ширах в то время знал об этих регулярных «оперативных отчетах эйнзацгрупп полиции безопасности и СД на Востоке», это является при всех обстоятельствах тяжким морально-политическим обвинением, и тогда его неминуемо должно упрекнуть в том, что он из этих сводок мог бы сделать вывод, что наряду с военными операциями на Востоке имели место чрезвычайно жестокие массовые убийства коммунистов и евреев. Если бы Ширах действительно видел и читал эти сообщения, тогда бы он знал, что в Латвии и Литве, в Белоруссии и Киеве имели место массовые убийства и совершенно очевидно без всякого суда и приговора.

Что же в действительности было доказано в этой области в процессе представления доказательств?

Упомянутые сообщения посылались а управление имперского комиссара по вопросам обороны в военном округе XVII, так же, как и в десятки других учреждений...

Как известно, Ширах занимал в Вене три ответственных поста. Будучи имперским наместником и комиссаром по обороне империи, он являлся начальником всей государственной администрации; будучи обербургомистром, он являлся главой общинной администрации и, будучи, наконец, гаулейтером Вены, являлся руководителем местного партийного аппарата...

Для каждого из этих трех учреждений у него имелся постоянный заместитель. Заместителем в государственной администрации был правительственный комиссар Вены доктор Дельбрюгге... На представленных «оперативных отчетах» СС нет ни одной пометки, на основании которой можно было бы сказать, что эти сообщения представлялись подсудимому фон Шираху или что о них ему докладывали...

Для оценки поведения Шираха важно также его поведение в последние недели в Вене: для Шираха было само собой разумеющимся то, что не следовало выполнять те безумные приказы, которые поступали в то время из Берлина. Он решительно отклонил линчевание вражеских летчиков, которое приказал проводить Борман, так же как и приказ вешать пораженцев независимо от того, были ли это мужчины или женщины. Напротив, он делал все для того, чтобы, например, защитить летчиков, совершивших вынужденную посадку, от возбужденной толпы... Он действовал сознательно не в соответствии с приказом Бормана, в котором говорилось, что таких летчиков не следует защищать от населения. Он также не выполнял распоряжения, в которых говорилось, что Вену надо оборонять до последнего человека и что следует разрушить в Вене мосты, церкви и жилые кварталы; отклонил приказ о ведении бесполезной и преступной борьбы с помощью «вервольфа»...