Вера Панова - Жизнь Мухаммеда

Наступила очередь курайшитов исполнить обещанное - группами и поодиночке мужчины потянулись к Мухаммеду принимать ислам. На холме ас-Сафа, на том самом месте, с которого он обратился семнадцать лет назад с первой проповедью к курайшитам, выслушивал теперь Мухаммед клятвы многобожников.

Он сидел на верблюде и пристально вглядывался в лица проходивших - но самые злостные его враги попрятались, их не было среди принимающих ислам.

С радостью провозглашали приверженность Аллаху тайные мусульмане, дрожа от страха приближались курайшиты, помнившие, как они насмехались над Абуль-Касимом. Куцым, припадочным, одержимым называли они его, рассказчиком сказок, лжецом...

- Свидетельствую, что нет никакого божества, кроме Аллаха, и свидетельствую, что Мухаммед - посланник Аллаха! - один за другим повторяли они теперь. - Клянусь повиноваться Аллаху и его посланнику!

...Нечистотами заваливали они двор его дома, комьями грязи украдкой кидали в него на улицах, гнали от Каабы и из города, угрожали убить...

- Иди с миром! - отвечал пророк, пристально вглядевшись в лицо давнего недруга и протягивая ему ладонь; ударив по ней, тот с облегчением отходил прочь, радуясь, что Мухаммед простил его.

Здесь же на вершине ас-Сафы он принял клятву от курайшиток. Женщины обещали не придавать Аллаху сотоварищей, не красть, не прелюбодействовать, не лгать, не убивать своих детей и слушаться наставлений пророка. Присягнув, женщина окунала руку в сосуд с водой, поставленный перед Мухаммедом; и он касался пальцами поверхности воды: так скреплялась клятва.

Хинд, жена Абу Суфиана, надругавшаяся над телом Хамзы, павшего у подножия Охода, опасаясь мести Мухаммеда, явилась присягать, скрыв лицо под покрывалом.

- Разве про свободную женщину можно сказать, что она прелюбодействует? - возразила Хинд, когда дело дошло до клятвы. - Разве она рабыня, а не госпожа себе?

Но нравственные законы новой веры были одинаковы для свободных и рабов, и Хинд поклялась не прелюбодействовать.

- И не убивайте своих детей! - потребовал пророк.

- Мы не убивали своих детей! - сказала Хинд. - Мы их рожали и растили это ты убивал их при Бадре!

Омар, стоявший рядом с Мухаммедом, не смог удержаться от смеха, ничего не скажешь, здорово женщина ответила пророку.

Мухаммед узнал Хинд, принял от нее исповедание веры и отпустил с миром.

"Нет принуждения в вере!" - повелел некогда Аллах, и это повеление не было отменено: кто не хотел принимать ислам, могли оставаться язычниками, не опасаясь гнева Мухаммеда. Многие самые богатые мекканцы предпочли подождать с переменой веры - Мухаммед их не торопил.

И все-таки большинство мекканцев принесло присягу Мухаммеду - истинная вера проникла в них, пророк завоевал их сердца и души, и радостно было ему смотреть на эти толпы многобожников, умножающих ряды единого народа верующих - его народа, его уммы.

Богатые мекканские купцы - и уверовавшие в Аллаха, и оставшиеся многобожниками - с готовностью ссудили Мухаммеда деньгами - по десять и сорок тысяч дирхемов давали они ему в долг, хорошо зная, что пророк безукоризненно честен и деньги их не пропадут. Деньги эти пошли участникам похода против Мекки - по пятьдесят дирхемов роздал пророк нуждающимся, вознаграждая их за преданность, послушание и ратные труды. Те, кто роптал на пророка, пощадившего Мекку и вырвавшего из их рук законную добычу, были удовлетворены.

Ни одного протеста не раздалось в Мекке, когда Мухаммед, выполняя волю Аллаха, приказал очистить Каабу от ненавистных идолов, оскверняющих ее. Их выволакивали из храма и сбрасывали с его кровли, каменных и деревянных, высеченных и нарисованных, - всех их следовало уничтожить без следа. Каменных разбивали на мельчайшие кусочки, деревянных сжигали - не прошло и дня, как в самой Мекке и ее окрестностях не осталось ни одного идола. Их действительно уничтожили без следа - через пятьдесят лет никто уже не помнил, как выглядели боги Каабы, откуда они появились в ней, с какими обрядами было связано их почитание...

Ключей от Каабы домогался Али, но Мухаммед оставил их в руках клана Абд ад-Дар, издревле выполнявшего почетную роль хранителя святыни, а снабжение паломников водой - в руках Аббаса и его потомков. Остальные привилегии курайшитов, связанные с паломничеством и поклонением Каабе, он отменил.

Как никогда, проникся Мухаммед сознанием своей высокой пророческой миссии, и суд его над врагами был справедлив и милостив. Большинство тех, кого он поклялся уничтожить, даже если они спрячутся под полог Каабы, Мухаммед, умиротворенный завоеванием курайшитских сердец, простил - простил и тех, кто призывал к борьбе до победного конца с мусульманами, и тех, кто оскорблял его в первые годы паломничества, и сына Абу Джахля - Икриму, бежавшего от гнева Мухаммеда в Йемен...