Матюшкин Федорович - Повседневная жизнь Арзамаса-16

Допустим пока невероятное: в мире сложились самые благоприятные условия и ядерная угроза снята. Каков путь для того, чтобы всю корпорацию людей и всего того, что связано с ядерным оружием, застопорить и сократить? Это очень болезненный процесс. Вспоминаю разговор со старым своим знакомым физиком-теоретиком А. В. Пушкиным, к сожалению, ушедшим уже из жизни. Он считал, что старый и мудрый ядерщик Тейлор начал этот процесс с мудрым и старым политиком Рейганом, сформулировав программу «звездных войн». Эта программа была настолько мотивирована, что большинство американских ученых-оружейников априори не смогли найти в ней подвоха. Проблема была поставлена в таком виде, чтобы ученый высокой квалификации не смог сразу отрецензировать ее на нерешаемость, на глупость. В то же время сам Тейлор, вероятно, заведомо знал, что задача не может быть доведена до стадии серийного производства. Однако решение этой задачи уже привело к структурной перестройке оружейных центров и лабораторий США.

В Арзамасе-16 возникает новая, если можно так выразиться, персонификационная структура. Как бы ни была зависима сегодняшняя научная деятельность от усилий многих, все-таки переход от незнания к новому знанию осуществляется индивидуально. Вокруг отдельных носителей новых идей начинают формироваться структуры. Вероятно, нет более оптимального пути преобразования таких центров, как институт в Арзамасе-16, кроме как естественная персонификация по конкретным заданиям и проектам. А процесс этот длительный и дорогостоящий. Кстати, и в Лос-Аламосе, и в Ливерморе, и в Сандийской национальной лаборатории сегодня делают все, чтобы сохранить опытных специалистов и привлечь молодежь.

Процесс же конверсии у нас затронул прежде всего молодежь. Стараниями прессы престиж работы в подобных учреждениях резко упал. Эта проблема еще не осознана как великая угроза. Нет анализа масштаба и характера ее. Нет оценки, и, естественно, отсутствует политический подход. Молодежь уходит в коммерческую деятельность, которая, увы, что в Москве, что в Сарове развивается по одинаковым сценариям и с одинаковыми последствиями. Но если в окрестных селах коммерция вносит какое-то движение в однообразную обстановку, то здесь она явно занижает жизненную планку, давно взятую горожанами. Распоряжаясь из Москвы судьбой научных центров, следует помнить историю науки. Алхимики решали нерешаемую проблему, то есть явно не вписывались в рыночную экономику, но сколько было приобретено на этом пути! Банальный факт, но в нем опыт. И уж коли хочешь быть великой державой, находи возможности поддерживать своих «алхимиков».

Заявлений по поводу величия России у нас сейчас предостаточно. Но… «О, как бы мне хотелось теперь поговорить с тобою о Космосе», — писал в 1857 году Тарас Шевченко из ссылки Брониславу Залесскому. Как это контрастирует с сегодняшним заземленным прагматизмом, порожденным огульным принижением роли России в становлении мировой культуры космического века исключительно потому, что она была советской. Кому это выгодно — умалчивать о том, что признано всем миром? Кому на пользу пренебрежение традициями новой урбанистической культуры, хоть и молодой, но не менее необходимой сегодня, чем накопленная веками православная традиция?

Разумеется, все, что характерно для сегодняшнего Арзамаса-16, в той или иной степени касается и других закрытых городов и научных центров. В идеях, предлагаемых общественностью для их спасения, отражаются разные интересы. К сожалению, учеными самих этих городов недостаточно осознается историческое значение их существования. Сначала этому препятствовала сверхсекретность, а теперь одним — идеологические пристрастия, а другим — восприятие проблемы выживания центров как приоритетной. Отсюда зацикленность на вопросах зарплаты, финансирования и прочих необходимых, но недостаточных для кардинального решения проблемы вопросах. Нужно объединение самых разных ученых для выработки новой философии существования российских арзамасов-16. Не ставлю под сомнение необходимость в обозримом будущем режимного статуса города. Но представляется целесообразным вести поиск их новой философии самым открытым способом, привлекая к этому процессу всех, кто имеет способности и интерес.

Еще раз подчеркну: сегодняшние номерные города — уникальное явление, несущее в себе не только военный потенциал. Кроме прочего, немаловажно, что эти города воплощают в себе современные возможности российской провинции. Когда-то, в пору Смутного времени, затем в период создания российского флота, формирования советского оборонного могущества, глубинка находила в себе силы и умение делать государственную работу. Воистину, и сегодня, как и в прежние времена, «мы по суху вперед Россию тащим».