Евгений Яровой - По следам древних кладов. Мистика и реальность

Почти половина из них была обнаружена за оборонительными валами, в так называемом «граде Владимира» — древнейшей части Киева, где были сосредоточены княжеские дворцы и боярские усадьбы. Его штурмом завершилось взятие города монголо-татарскими войсками, а последние его защитники погибли под руинами рухнувшей Десятинной церкви. Из 29 кладов, зафиксированных здесь до революции, 16 были найдены в районе Бабьего Торжка, непосредственно возле Десятинной церкви. Они состояли в основном из ювелирных украшений. А в районе Михайловского монастыря чаще попадались денежные клады. Есть мнение, что украшения прятали бояре, дворы которых были вокруг Торжка, а деньги могли принадлежать купцам, которые искали приюта в Михайловском Златоверхом соборе. Показательно, что на Подоле, где никогда не было серьезных укреплений, древних ценностей пока не обнаружено.

В XIX — начале XX века большинство кладов было найдено случайно. Полосы газет «Киевлянин» и «Киевское слово» часто пестрели заголовками об их открытиях. Вот лишь некоторые из сообщений того времени: «На окраине Киева, на кладбище Иорданской церкви нашли горшок со 192 серебряными дирхемами, серебряной подвеской и двумя перстнями» (этот клад попал в Эрмитаж).

«В усадьбе г-на Чайковского по улице Рейтарской, во время земляных работ раскопали две большие серебряные чаши и множество золотых и серебряных украшений. На чашах по краям вырезаны слова: «Набивая брюхо, помни о бедняках».

«Возле Сенного рынка, на улице Бульварно-Кудрявской во время строительства дома рабочие раскопали большую бронзовую посудину, своими формами напоминавшую ведро. Оно было доверху наполнено мелкими серебряными монетами и более крупными медными». Необходимо добавить, что весили монеты «не меньше пуда» (16 кг). На каждой из них было вычеканено лицо и какие-то фигурки, а по краям шли четко различимые латинские надписи. Часть монет рабочие тут же продали скупщику на Сенном рынке, а уже у него несколько экземпляров приобрел коллекционер. В итоге из всего клада уцелело буквально несколько монет, которые оказались серебряными римскими динариями II–III веков нашей эры.

Один из вещевых кладов Древней Руси

В 1851 году солдаты, строившие укрепления в районе Аскольдовой могилы, обнаружили клад арабских монет. «Сейфом» служил глиняный кувшин, доверху заполненный золотыми монетами. Их оказалось около 3 тысяч! Там же находились и два витых золотых браслета. Недолго думая, солдаты поделили найденное и отправились праздновать событие по трактирам. Лишь благодаря киевскому губернатору Ивану Фундуклею удалось спасти чуть более 500 монет. Часть из них он передал в музей университета Святого Владимира в Киеве, часть — в Эрмитаж.

Аналогичный клад был отрыт и в 1913 году. Во время строительства на остатках старинного Ярославова вала было вновь обнаружно 3 тысячи золотых арабских дирхемов и шесть золотых браслетов! Эти сокровища также были спрятаны перед штурмом города в 1240 году и спокойно пролежали в земле около семи веков.

Судьба почти всех случайно найденных кладов одинакова и печальна: нашли, поделили, переплавили и продали (или продали, а уже потом переплавили). В лучшем случае часть ценностей доставалась коллекционерам или истинным ценителям старины, а уже от них поступала в музеи. При этом даже частично сохраненный клад терял основную часть потенциальной информации, не говоря уже о тех сокровищах, которые бесследно исчезли у различных торгашей и проходимцев.

На первый взгляд, клады — это большая или маленькая кучка монет или случайное собрание различных и иногда непонятных предметов. Но изучая и анализируя их состав, можно установить, когда и кем спрятан клад, и что послужило причиной его появления? За каждым из них стоит судьба человека или целого коллектива, а также важные и часто судьбоносные исторические события.

В этом отношении показательна судьба двух киевских кладов домонгольского времени, несопоставимых по своей материальной, музейной и научной ценности. Один из них был найден случайно, другой — при археологических раскопках. Но первый практически не оставил след в науке, хотя мог бы стать украшением любого музея мира. Второй же дал немало информации, несмотря на свою внешнюю неброскость и отсутствие золота.