Евгений Яровой - По следам древних кладов. Мистика и реальность

Сами рабочие так и не поняли ценности обнаруженных ими вещей. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что они «украсили» стенку вагончика одним из наверший ритона, грубо прибив его ржавым гвоздем. Такая своеобразная тяга к прекрасному! Ходившие же по рукам ручки в виде голов слона были сломаны любознательными мальчишками, проверявшими «крепость» металла.

И все же кое-кто из бригады сообразил, что от найденного «хлама» можно получить выгоду. Часть вещей просто исчезла, например, три серебряные «кастрюли». В 1992 году тогдашний директор Башкирского Национального музея И. М. Акбулатов случайно увидел на полке антикварного салона в Уфе еще одну миску с изображением горного барана, практически аналогичную найденным. К сожалению, музею так и не удалось приобрести этот предмет, явно входивший в состав Аврюзтамакского клада. Кроме того, известно и о существовании золотого кумгана, но их следы пока затерялись бесследно. И это понятно — золото есть золото…

Недавно в Белоруссии случился занятный случай. Весной 2008 года Евгений — житель деревни Збураж Малоритского района — нашел клад. Вся пикантность ситуации заключалась в том, что монеты он обнаружил, когда рыл яму «под удобства» на пустующем участке. И совсем не мечтал о сокровищах. Но они неожиданно появились. На глубине в полметра лопата наткнулась на глиняный кувшин, в котором находилось около 80 российских и польских серебряных монет XIX века. Большинство из них — рубли, отчеканенные во времена правления Александра I и Николая I. Сейчас монеты переданы в Брестский областной краеведческий музей. Общий вес серебряных монет — больше полутора килограммов.

Однако этот клад совсем невелик по сравнению с находкой в маленьком итальянском городке с витиеватым названием Сан-Мангосул-Калоре, расположенном недалеко от Неаполя. Много веков из поколения в поколение здесь передавалась легенда о сокровищах, которые будто бы запрятаны под местной церковью Сан-Теодоро. Множество раз их пытались найти. Безуспешно. Ни кирки, ни ломы, ни лопаты не помогли добраться до желанного богатства, оставленного предками.

Неизвестно, как долго клад оставался бы легендой, если бы не сильнейшее землетрясение в Южной Италии в начале 80-х годов прошлого века. Пострадал от стихийного бедствия и Сан-Манго-сул-Калоре: множество городских зданий и сооружений, в том числе и старинная церковь Сан-Теодоро, превратились в руины. Но худа без добра не бывает: среди церковных развалин был найден тяжелый железный сундук, доверху заполненный золотыми монетами, украшениями и драгоценными камнями. Местные жители до сих пор убеждены, что в тот день произошло чудо…

Казалось бы, между этими случаями нет ничего общего. Однако они напомнили мне одну давнюю и весьма пикантную историю. Она неразрывно связана с кишиневским землетрясением, случившимся 4 марта 1977 года — первым природным катаклизмом, который довелось пережить. Произошло оно накануне любимого мужского праздника — 8 Марта. В преддверии выходных все трудовые коллективы когда-то единой и необъятной страны по традиции дружно отмечали это знаменательное событие. Праздничное застолье состоялось и в нашем сплоченном отделе в Академии наук. Начали расходиться, когда стемнело и все, наконец, сообразили, что женщин за столом не осталось. Я поехал домой со своим тогда еще совсем юным коллегой. Ему требовалась не столько моральная, сколько физическая поддержка, и я исполнял роль «навигатора», благо, жили мы водном микрорайоне, недалеко друг от друга. Хорошо помню, как он вызвал всеобщее оживление в переполненном троллейбусе, громко вспоминая с таким же поддатым соседом- ровесником «счастливое детство при Хрущеве».

На этом месте в Кишиневе я впервые почувствовал страшную силу подземной стихии (фото автора)

Наконец, мы приехали к подъезду его многоэтажки, где уже нельзя было заблудиться, а сам пешком направился домой. Дойдя до нового проспекта Мира, я подошел к остановке. Буквально через пару минут ожидания непонятно откуда послышался странный гул. Через секунду стало ясно, что исходит он из земли. Причем не просто из земли, а из земного чрева. Гул постепенно нарастал, и чувствовалось, что он несется со страшной скоростью с такой страшной глубины, которую невозможно даже представить. Ее можно было ощутить только неведомым доселе чувством, спрятавшимся где-то в спине! В первые мгновения было непонятно — что происходит? И пока задавал себе этот вопрос — земля качнулась под ногами. Потом еще раз, еще… И сразу же испуг — землетрясение! На всякий случай я отбежал от домов на середину проспекта и стоял в ожидании, что сейчас здания начнут рушиться.