Юрий Папоров - 'Эль Гуахиро' - шахматист (книга 2)

В зале раздался смех, и все захлопали в ладоши, а к полковнику Родригесу подошел капитан Рамос и передал докладную записку на одной странице, Полковник пробежал глазами по строчкам, встал, дал понять жестом генералу Карденасу, что сейчас вернется, и вышел из зала. Капитан Рамос последовал за ним.

- Ну, что? Ни от Павона, ни от "Гуахиро" ничего нет?

- Приказано передать на словах. Майор Павон выходил на связь с дежурным. Толком и сам не мог объяснить, но сообщил, что из-за непредвиденных обстоятельств вынужден немедленно приступить к вооруженному захвату диверсантов. Обещал вскоре снова доложить обстановку.

- Какое невезение! Идите к машине, капитан, и не отлучайтесь от радиотелефона.

- Слушаюсь! И еще, полковник, за дверью этой комнаты вас ждет Роберто Веласкес.

Начальник Госстанции защиты растений был мрачен.

- Полковник Родригес! - воскликнул он вместо приветствия.

- Доброе утро, Роберто.

- Мало доброго, полковник! В тот день, когда я выехал в Ольгин по первому сигналу, советский специалист Владимир Александров вместе с одним нашим энтузиастом за двое суток установил по всему побережью северо- и юго-востока острова споровые ловушки, направленные против ветров, идущих к нам на остров. Прошла неделя. Ни в одной из ста двадцати пяти ловушек спор не обнаружено. А вот это нашли ваши сотрудники в мусорном ящике отеля "Каса-Гранде" в Сантьяго-де-Куба. Там были туристы из Канады, США и Франции. - Веласкос протянул Родригесу металлический цилиндр, на котором было написано по-русски: "Дезодорант для мужчин, фавн-табак. Поллена Варшава. Дезодорант содержит добавку композиций душистых веществ типа табак".

- Объясните, Роберто.

- При исследовании снятых со стенки остатков содержимого обнаружены споры "пукцинии эрианти".

- Вот оно что!

- Более того, полковник, было проведено совещание совместно с советскими специалистами, находящимися в настоящее время на Кубе. Среди них оказались и фитопатологи, знакомые с ржавчиной пшеницы. Выходит, что споры бурой ржавчины пшеницы никогда не залетали с территории США ни в Европу, ни в Азию, ни на территорию СССР. Об этом прежде всего свидетельствует различный набор генов вирулентности в европейских и американских популяциях ржавчины. Известно, что даже популяции с западных и восточных склонов Кордильер, например, различны. Все советские товарищи в один голос заявили, что обширные водные пространства всегда служили хорошим средством изоляции. Так что приходится признать: разглагольствования о направлении ветров с африканского континента к нам но иначе, как дело определенно заинтересованных кругов на Севере. Теперь о самом больном. Подсчитан приблизительный ущерб, полковник. Он выразится в сумме восемьсот-восемьсот пятьдесят миллионов долларов! И еще, Флавио Баррето в эту пятницу подал заявление об отставке. Просит разрешения поохать учиться во Францию или СССР.

- Вот как! - Родригес задумался, - Плохие наши дела.

- Нет нам спокойной жизни. Вот я и пришел к выводу, что любая страна, возделывающая площади моногенными по устойчивости сортами любой сельскохозяйственной культуры, живет на грани голодной смерти. Пример с кофе, какао, кукурузой, а теперь и тростником.

Педро Родригес вопросительно смотрел на своего собеседника.

- Есть у меня на Госстанции один человек, Он и его друг из Института сахарного тростника учились в Советском Союзе. Я призвал их, и выяснилась картина, возможно, не совеем точная по цифровым данным, но верная в принципе.

- Ну? Не может быть! Не могу поверить.

- Если это не так - хорошо! А вдруг! Вот я и думаю посоветоваться с вами, каким образом лучше поделиться печальным опытом...

- Немедленно составляйте короткую, но толковую записку, и мы вместе с вами поедем в ЦК. Об этом надо сообщить в Москву по партийным каналам. Действуйте, Роберто! Я скажу вам: дружбу ничто так не скрепляет, как несчастье. Дружба в застолье - праздное времяпрепровождение. В беде она только и проявляет себя. До встречи, Роберто! И в следующий раз обращайтесь ко мне просто по имени. И домой ко мне заезжайте запросто, как друг!

Родригес остался один, постоял с полминуты и решительно набрал номер телефона. На другом конце провода ответили.

- Компаньеро заместитель министра, говорит полковник Родригес.

- Что так официально, Педро?

- Как бы это сказать? Вопрос щекотливый. Флавио Баррето тяжело переживает свою оплошность, подал в отставку, просит разрешения пойти учиться. Да, у министра - он сам мне об этом говорил - лежит на подписи представление о присвоении мне очередного звания. Прошу тебя, отзови представление.