Хайнц Хене - Пароль - Директор

Берлинская агентура была не лучше информирована и о других оперативных планах. В сообщениях Шульце-Бойзена есть упоминание о неком стратегическом плане германского генерального штаба, который состоял из трех частей: «План I-Урал, План II-Астрахань, План III-Кавказ». В архивах оперативного штаба ОКВ ни один из трех этих планов обнаружен не был, хотя в планах германского командования имелись чем-то сходные цели: Москва, Ленинград и Кавказ. Шульце-Бойзена особенно интересовал последний из них. 12 ноября 1941 года он доложил «Директору», что «План III с конечной целью Кавказ» вермахтом отложен и «снова вступит в силу весной 1942». В этом он тоже ошибался.

Очевидно, до Шульце-Бойзена дошла информация, что 3 ноября главнокомандующий группы армий «Юг» фельдмаршал фон Рундштедт попросил штаб армии приостановить кавказскую операцию — армия увязла в болотах и «снабжение войск стало явно недостаточным». Но его информатор не знал, что штаб армии отклонил это предложение. 13 ноября на совещании командующих в Орше начальник штаба армии генерал-полковник Гальдер сообщил «о скором наступлении холодов», которые позволят «быстро возобновить наступление».

Тем не менее Шульце-Бойзен сообщил о зоне концентрации войск для нового наступления немцев на Кавказ: «Лозовая — Балаклея — Чугуев — Белгород — Ахтырка — Красноград». Кавказское наступление действительно возобновилось летом 1942 года, однако немцы начали наступление фронтом, втрое превышающим тот, о котором говорил Шульце-Бойзен. Более того, летнее наступление немцев застало русских врасплох. Советское верховное командование ожидало немецкое нападение где угодно, но только не на южном направлении. Маршал Жуков подтвердил, что «развитие событий в мае-июне доказало ошибочность наших расчетов».

Совершенно не подтвердилось и представление о том, что советская победа под Сталинградом, а, следовательно, и поворот в ходе военных действий, явилась результатом работы «Красной капеллы».

Жиль Перро представляет это следующим образом: 12 ноября 1941 года Шульце-Бойзен сообщил в Москву о возобновлении немцами наступления на Кавказ весной 1942 года («концентрация войск должна быть завершена к 1 мая»). Перро затем сообщает, что «в своей исторической радиограмме от 12 ноября» «Красная капелла» сообщила Красной Армии «где произойдет решающее сражение на далекой Волге — в Сталинграде… Треппер и его люди сделали возможной сталинградскую победу.»

Очень трудно понять, почему сообщение о новом наступлении на Кавказе должно привести Советский Генеральный штаб к заключению, что решающее сражение произойдет под Сталинградом. В воспоминаниях Жукова говорится, что в то время русские ожидали сражения в районе Москвы с незначительным наступлением немцев на юге. На самом деле русское командование стало рассматривать возможности Сталинградской операции только ранней весной 1942 года, когда захлебнулось немецкое наступление, но к тому времени «Красная капелла» в Берлине уже прекратила свое существование.

Всякий, кто сегодня продолжает утверждать, что благодаря «Красной капелле» советское руководство заранее знало обо всех немецких планах, просто не понимает, о чем говорит. Удивительно, но высшее советское командование до самого поворота в ходе сражения под Сталинградом было очень плохо информировано о намерениях противника. Советская разведка существенно недооценивала силы танковых и моторизованных соединений, находившихся в распоряжении немецкого агрессора. Сталин предсказывал, что в 1941 году немецкое наступление на Москву не начнется ни при каких обстоятельствах. Все это говорило о серьезных просчетах с советской стороны.

Ничто так не подтверждает неэффективность «Красной капеллы», как судьба начальника штаба Юго-Западного фронта генерал-майора Тупикова. В сентябре 1941 года он стал одной из жертв величайшего окружения за всю Вторую мировую войну, известного как «киевский мешок». Он не смог вовремя разгадать намерений противника — ведь ни в одной радиограмме «Красной капеллы» не сообщалось, что 21 августа Гитлер внезапно приказал перенести на юго-запад центр тяжести германского удара, который до тех пор был нацелен на Москву. Так что Тупиков остался в неведении, что танковая армия Гудериана отделилась от основной группы войск и двинулась на Ромны, восточнее Киева, где должна была соединиться с наступавшей с юга танковой армией Клейста. Когда Тупиков понял, что произошло, было слишком поздно: советский юго-западный фронт уже угодил в окружение.