Светлана Паречина - Теории государственной власти

По мнению французского ученого суверенитет неотчуждаем, един и неделим. Исходя из этого, он в резких словах и иронично отвергает как бессмыслие теорию разделения властей, сравнивая Монтескье с японским фокусником, который на глазах у зрителей рассекает младенца на части, подбрасывает их к верху и ловит в свои объятия невредимого ребенка. Руссо можно понять, ибо концепция разделения властей противоречит как принципу абсолютной власти монарха, так и принципу соединения государственной власти в органе, избранном народом и наделенном диктаторскими полномочиями.

Руссо также критикует тех политиков, которые разделяют "суверенитет в его проявлениях". Они, как отмечает Руссо, разделяют его на силу и на волю, на власть законодательную и власть исполнительную; на право облагать налогами, отправлять правосудие и вести войну, на управление внутренними делами и на полномочия вести внешние сношения: они делают из суверенитета какое-то фантастическое существо - сложенное из частей, взятых из разных мест. С точки зрения Руссо, те права, которые нередко принимают за части суверенитета, на самом деле все ему подчинены и всегда предполагают наличие единой высшей воли, гегемонию верховной власти, которую нельзя разделить, не уничтожив. (39, с.167-169).

В идее Монтескье о взаимном сдерживании обособленных и противопоставляемых друг другу властей Руссо видел нежелательные крайности, которые ведут к их враждебным отношениям, дают силу частным влияниям или даже к раздроблению государства. Отвергая идею разделения властей в трактовке Монтескье, автор "Общественного договора" вместе с тем признает необходимость разделения государственных функций и разграничения органов, представляющих в пределах своей компетенции государственную власть. Руссо видел принципиальное различие между законодательной и исполнительной властью. Законодательство у него тесно сливается с суверенитетом. Это воля всего суверенного народа и потому должна регулировать вопросы общего характера, касающееся всех.

Руссо признает, что тот, кто формирует законы, знает лучше всех, как этот закон должен приводится в исполнение и использоваться. Казалось бы ,поэтому не может быть лучшего государственного устройства, чем то, в котором власть исполнительная соединена с законодательной. Тем не менее, Руссо делает вывод, что во избежание влияния частных интересов на общественные дела, необходимо, чтобы превращением закона как общего правила в акты индивидуального характера занималась особая правительственная (исполнительная) власть.

Исполнительная власть как сила политического организма устанавливается решением суверенного народа, а потому выступает только в качестве его доверенного слуги. Народ поручает осуществление этой власти конкретным уполномоченным лицам, которые должны действовать в строгих рамках закона и подлежат неусыпному контролю со стороны верховной законодательной власти. Более того, полномочия исполнительной власти исчезают сами собой, как только народ на законном основании собрался в качестве суверена для ведения общественных дел. Отсюда видно, что проводя различие между законодательной и исполнительной властью, он ни в коем случае не допускает независимости от народа-законодателя. Что касается судебной власти, то Руссо уделяет ей значительно меньше внимания, но подчеркивает неукоснительную связанность ее законами.

Руссо исходит из того, что равновесие всех сфер власти в государстве, их согласованная деятельность должны обеспечиваться не обособлением или противопоставлением их друг другу, не с помощью взаимных сдержек и противовесов, как предлагал Монтескье, а благодаря законодательной власти, воплощающей суверенитет народа.

Видным представителем леворадикального взгляда на государственную власть был другой французский писатель 18 века - философ Морелли. Он не просто развивает учение Руссо о могучей абсолютной власти народа, а идет дальше, полагая в работе "Кодекс природы", что только такая власть способна установить коммунистический строй и осуществить общественный идеал, нарисованный Томасом Мором.

Это соединение управленческой надстройки с социалистическим базисом звездный час в истории человечества, определивший многие события 19-20 веков. На помощь доброму мечтателю Мору пришел прагматично-безжалостный Макиавелли, а вместе с ним группа великих социальных экспериментаторов: Марат, Робеспьер, Сен-Жюст, Бабеф. Бакунин, Нечаев, Ленин, Сталин. Гитлер, Мао-Цзедун, Пол Пот, Чаушеску.