Андрей Васильченко - Танковый ас № 1 Микаэль Виттманн

Радист Вернер Иррганг. Водитель Ойген Шмидт

В январе 1944 года другими членами экипажа танка Виттманна были: панцеробершютце СС Вернер Иррганг (стрелокрадист), штурмман СС Ойген Шмидт (механик-водитель), панцершютце СС Зепп Рёснер (заряжающий). Но изначально экипаж Виттманна был несколько иным. Так, например, в мае 1943 года он выглядел следующим образом: штурмманы ССЗигфрид Фусс, Бобби Волль, Карл Либер (радист) и Макс Гаубе (заряжающий).

Заряжающий Зепп Рёснер

Если говорить об эффективности «тигров», то в советских войсках они вызвали истинный ужас.

Для этого могло быть множество причин. Приведем только одну. В период с 5 декабря по 17 января 1944 года кучка все еще пригодных к боям «тигров» в составе дивизии СС«Лейбштандарт» уничтожила сто сорок шесть советских танков и сто двадцать пять противотанковых орудий!

Награждение Виттманна и Волля Рыцарскими крестами сделало 13-ю роту тяжелых танков едва ли не самым элитным подразделением во всем «Лейбштандарте». Но в самой роте к подобной репутации относились прохладно. В ней даже не нашлось времени, чтобы отметить (пусть и символически) награждение прославленных танкистов. Кстати, это награждение было отнюдь не единственным. К Рыцарскому кресту был представлен Гельмут Вендорф. Рыцарский крест был уже у бывшего командира роты Клинга. Репутация роты как самого эффективного боевого подразделения не была надуманной. За четырнадцать недель боев (Харьков, Курск, Житомир, Бердичев) силами одной-единственной танковой роты Красной Армии был нанесен следующий урон: 343 танка, 8 САУ, 225 тяжелых противотанковых орудий. При этом за все это время было потеряно всего лишь двадцать четыре «тигра»! Количество уничтоженных полевых орудий и транспортных средств просто не поддавалась подсчету. Одни эти цифры указывают, какое значение имело появление танка типа «тигр» на Восточном фронте.

Пайпер беседует с Виттманном и Воллем

19 января 1944 года «Лейбштандарт» был отведен в город Хмельник. На тот момент рота тяжелых танков почти прекратила свое существование. В строю находился только один «тигр», двум требовался текущий краткосрочный ремонт, а еще шести — капитальный. Но при этом восстановилась численность танкового полка «Лейбштандарта». В нем наличествовало тридцать шесть «пантер» и тридцать три танка PzIV. По сравнению с предыдущими днями это было несомненным прогрессом. Во время боев под Бердичевом «Лейбштандарт» показал, что благодаря наступательной тактике немецкие танки могли успешно вести боевые действия против явно превосходящих советских сил.

22 января 1944 года дивизия «Лейбштандарт» оказалась в составе XXXXVI (46-го) танкового корпуса, командующим которого был генерал от инфантерии Голльник. 24 января 1-я танковая дивизия СС заняла позиции к северо-востоку от Винницы. Испортившаяся погода весьма затрудняла любые передвижения. Но это не помешало дивизиям немецкого танкового корпуса начать в этот день наступление и отбросить советские войска. У немцев появилась возможность окружить восемь советских дивизий.

Михаэль Виттманн с офицерами танкового полка «Лейбштандарта»

Между тем в роте Виттманна произошло очередное награждение. 24 января 1944 года Железным крестом второго класса был награжден унтерштурмфюрер СС Вальтер Хан. В отличие от Виттманна или Вендорфа, он не был «великим истребителем танков». Но это не мешало ему пользоваться уважением и любовью в 13-й танковой роте. Вальтер Лау вспоминал о «папаше Хане»: «Верно, он не был типом «стремительного лейтенанта», к которому можно было бы отнести Мишеля и «Буби», но он был прекрасным человеком. Хан говорил с небольшим рейнским акцентом. Он любил пошутить, и мы его любили. Онбыл унтерштурмфюрером запаса, и в нашей ситуации казался человеком едва ли не преклонного возраста. Однако он с самого начала войны был на фронте в танковых войсках. Мы нежно называли его «папашей Ханом». Однажды в феврале 1944 года я попал наводчиком в его экипаж. Несколько дней мы сидели без дела и занимались только тем, что чистили оружие. Я не знаю, как это получилось. Мы сидели с русской избе с соломенной крышей. Внезапно раздался пистолетный выстрел и искры попали на солому. Изба оказалась охвачена пламенем настолько быстро, что мы, прихватив несколько вещей, едва успели спастись сами. Тогда «папаша Хан» произнес на своем кёльнском диалекте: «Мальчики, вы не имеете права сжигать дотла избы, не поставив меня об этом в известность». Таким был «папаша Хан». На другой день мы оказались на передовой в составе группы из трех «тигров», которые пребывали в засаде. Этот участок фронта удерживал батальон штурмбаннфюрера Зандига. Рота гренадеров во главе то ли с обер то ли гауптшарфюрером сидела в траншее. Лил ужасный дождь, потоки которого были смешаны со снегом. Чтобы наблюдать за позициями противника, мы были вынуждены открыть люки и высунуться из них. Тогда «папаша» извергал поток смешных проклятий на своем кельнском наречии. Он адресовал их погоде, красным, Петру, войне, генералам, которые запихнули нас в эту слякоть. Он не носил «железный воротник» — так мы называли Рыцарский крест на наградной ленте — но был прекрасным товарищем».