Андрей Васильченко - Танковый ас № 1 Микаэль Виттманн

Советское командование к этому моменту смогло сконцентрировать к северо-востоку от Житомира силы 60-й армии. В случае советского наступления у Красной Армии были неплохие шансы на успех, что могло закончиться возвращением города. Чтобы не дать развиться подобному сценарию, командование группы армий «Юг»отдало приказ XXXXVIIIтанковому корпусу атаковать советские силы, которые собирались на участке фронта, ограниченном рекой Тетерев и шоссе Житомир — Коростень. Данное немецкое наступление застало советское командование врасплох. Некая нерасторопность в принятии решения привела к тому, что XIIIнемецкий армейский корпус смог начать наступление в направлении реки Тетерев, где он должен был сомкнуть позиции с LIX(59-м) корпусом. «Урегулирование ситуации» (так нередко назвались на немецком штабном языке наступательные операции) между Житомиром и Коростенем стало новой задачей для «Лейбштандарта».

Наступление 1-й танковой дивизии СС на этом участке чуть севернее Житомира началось 2 декабря 1944 года. В тот момент рота тяжелых танков под командованием Клинга находилось в селе Силянщина. К 4 декабря 1943 года у Клинга осталось в распоряжении всего лишь четыре готовых к эксплуатации «тигра». Двенадцать боевых машин нуждались в текущем ремонте, а еще девять — в капитальном. В итоге из двадцати пяти «тигров» роты Клинга в боях могла принять участие только их шестая часть. Но даже при этом четыре-пять «тигров» могли быть грозной боевой силой. Все танки, прибывавшие из ремонта, тут же посылались в бой. В большинстве случаев им даже не давали возможности воссоединиться со своей ротой. Подобное рассеянное и распыленное использование «тигров» являлось головной болью для гауптштурмфюрера СС Клинга, который понимал, что ударная мощь танка могла проявиться только в группе подобных же танков.

Рольф Шамп вспоминал об этих декабрьских днях 1943 года: «В ноябре 1943 года рота «тигров» была раскидана по всей Житомирской области. Нередко отдельные экипажи вообще не знали, где находилась их рота. В те дни я только однажды видел Виттманна. Того же Клинга я видел всего лишь пару раз, один раз в ноябре, другой — в декабре. Поскольку мы с нашим «тигром» подчас действовали в одиночку на отдельных участках фронта, то связь с ротой мы поддерживали через связных-мотоциклистов, да изредка через водителей грузовиков, которые доставляли нам топливо, снаряды и еду».

Как правило, мощные «тигры» были основой для ударных панцергренадерских групп. Командиры немецких гренадеров всегда приветствовали появление тяжелого танка в их подразделении. Вскоре по всей дивизии «Лейбштандарт» стало известно о нестандартно большой численности роты тяжелых танков под командованием Клинга. Именно во время подобных декабрьских боев Виттманн и его экипаж только за один-единственный день смогли уничтожить тринадцать Т-34 и поразить выстрелами семь тяжелых противотанковых орудий. Во время боев конца 1943 года подобный «счет» перестал быть чем-то экстраординарным. Но Виттманн был несомненным лидером по количеству подбитых советских танков и противотанковых орудий. Это обстоятельство сделало его своего рода неформальным командиром роты тяжелых танков. Среди танкистов «Лейбштандарта» он пользовался непререкаемым авторитетом. В компании близкие друзья звали его «Мишелем». Тот не возражал. Показательно, что успехи не кружили ему голову и не становились поводом для зазнайства. 29-летний уроженец Верхнего Пфальца, постоянно погруженный в свои мысли, постепенно из талантливого младшего командира превращался в эксперта по вопросам тактики ведения танковых боев. Как вспоминал один из очевидцев: «Он был трудягой, человеком, который сам создал свою судьбу. Он тщательно готовился к каждому бою. Но когда начиналось сражение, он действовал быстро, как будто у него внутри был специальный секундомер». Принимая в расчет тактический талант Виттманна, на его танке была сделана специальная модификация. На его машине был установлен особый перископический обзорный прибор, который позволял осматривать поле боя, не высовываясь наполовину из люка башни. Это были так называемые «ножницы» — бинокулярный перископ. О преимуществе «ножниц» Виттманну было известно еще в 1941 году, когда он служил на штурмовом орудии. В те дни почти все немецкие самоходные артиллерийские установки были оснащены этим очень полезным приспособлением.