Андрей Васильченко - Танковый ас № 1 Микаэль Виттманн

По сути, это стало первым свидетельством о боях в Харькове. Рота «тигров» как отдельное подразделение не участвовала в боях за город — в уличных боях принимало участие лишь несколько «тигров».

После этих боев Железным крестом второго класса был награжден унтершарфюрер Франц Штаудеггер, роттенфюреры Артур Зоммер и Карл Яусс, экипаж оберштурмфюрера Филипсена, штурмман СС Вили Рёпшторф, панцершютце Лоренц Менер, Рудольф Лехнер, Хайнц Виллемс, «Бобби» Вармбрунн. 1 апреля 1943 года все, кто участвовал в боях хотя бы три дня, были награждены серебряными знаками «За танковый бой». Но самое неожиданное поощрение ожидало Рольфа Шампа. Несмотря на то что он был всего лишь штурмманом СС,его сделали командиром танка, что было весьма нехарактерно для Второй мировой войны. 26 марта он восторженно записал: «Я командир танка 418. Ура! Когда же я смогу начать действовать?»

31 марта 1943 года в рамках роты тяжелых танков произошла некая перекройка экипажей. Рольф Шамп был назначен командиром «тигра» 426. Его экипаж состоял из панцершютце Фрица Зайдельберга (наводчик), Вернера Иррганга (заряжающий), Герберта Вернера (радист) и Пипера (водитель). Новый экипаж быстро сдружился. Они вместе были на дежурстве, вместе ходили в театр и кино.

Михаэль Виттманн (в башне) беседует с генералполковником Гудерианом и гауптштурмфюрером СС Клингом

Инспектор танковых войск генерал-полковник Гудериан и генерал Кемпф в те дни посетили Харьков, чтобы встретиться с танкистами из состава «Лейбштандарта». За время недолгого пребывания немцев в Харькове центральная Красная площадь была переименована в площадь Лейбштандарта. Именно там стояли «тигры» из тяжелой роты дивизии СС. Гудериан лично встретился с Михаэлем Виттманном, осмотрел его танк и ответил на вопросы относительно перспектив развития танковых войск. Сам же Виттманн в свою очередь рассказал о современной тактике ведения танковых боев. На этом высокие визиты в роту не закончились. 5 апреля 1943 года в нее прибыл генерал-полковник Модель.

Именно в эти дни в роту было доставлено еще пять новых «тигров». Этот факт примечателен хотя бы потому, что Виттманн в итоге пересел с танка PzIV на «тигр». В ходе происходивших перестановок он был назначен командиром 3-го взвода «тигров». Именно с этого момента можно говорить о начале его карьеры как самого талантливого и известного танкиста Второй мировой войны. Из пополнения, которое получил «Лейбштандарт», в роту тяжелых танков было направлено десять человек. Среди них были унтершарфюреры СС Хайнц Вернер и Ганс Розенбергер. Позже оба стали командирами танковых экипажей во взводе средних танков. В роте также оказались обершарфюрер Мартен, шарфюрер Лётщ. Позже они станут командирами «тигров». Кроме этого, из пополнения надо выделить шютце Вальтера Лау и Эрмана Гросса, которые поначалу были заряжающими.

Визит Гудериана в Харьков. В черной танкистской униформе гауптштурмфюрер Клинг

Именно после появления пополнения панцершютце Альфреда Люнзера положили в харьковский госпиталь: «За нами ухаживали русские. Там было много блох и вшей. Кровати с соломенными матрасами нередко были перепачканы кровью. О моей ноге заботились, но прошло лишь несколько недель, прежде чем меня выписали, но даже тогда моя нога плохо действовала. Назад в свою часть я вернулся только в мае. В то время мы стояли постоем к северу от Харькова. Там я познакомился с моим новым командиром. Унтершарфюрер Блазе. Он прибыл к нам из Люфтваффе. В нашей роте больше не было никаких танков PzIV, только одни «тигры». Моя нога доставляла мне много неприятностей. Когда я оказывался на солнце, из нее, как пот, струилась сукровица. Когда впоследствии я оказался в полевом госпитале в Кременчуге, то доктор направил меня в специальную кожную клинику. Они ставили надо мной форменные эксперименты, но все они не дали никаких результатов! Только однажды старший офицер медицинской службы Феликс Крулль (прямо-таки человек из романов Томаса Манна) сказал мне: «Я получил это лекарство из армейских медицинских складов в Киеве». Через несколько дней мой дерматит был излечен».

Тонкой струйкой из Германии стали возвращаться раненые из состава «старых бойцов». Одним из самых последних в свою часть вернулся унтерштурмфюрер «Ганнес» Филипсен, который был ранен под Харьковом 11 марта 1943 года. Уже находясь в больнице, 20 марта он был награжден Железным крестом первого класса. Он стал первым из состава роты тяжелых танков, кто был удостоен этой награды. 20 апреля (в день рождения Гитлера) он написал своим родителям из госпиталя в Майнингене. Письмо его начиналось с ретроспективного взгляда в довоенное прошлое, когда он был одним из региональных руководителей Гитлерюгенда: «Для меня как руководителя пимфов [2] П и м ф — член организации «Юнгфольк», младшей возрастной структуры Гитлерюгенда. этот день был самым прекрасным в жизни. Каждый год в этот день к нашей группе присоединялись новые, совсем еще юные мальчишки, а более старшие покидали ее — я гордился ими. Если вы посмотрите на них сейчас, на этих вчерашних мальчишек, то они окажутся лучшими солдатами на фронте. Нет чего-то такого, с чем они в силу своей подготовки не смогли бы справиться. Мы обратили оружие против большевизма, как того пожелала наша Родина. Но сейчас я вспоминаю наши дни дома и в школе. И ясно вижу, что мальчишки, чьи тела и души мы укрепляли, стали надеждой нашей нации. Вчера я с восторгом слушал, как имперский руководитель молодежи Артур Аксман принимал в Маринбурге в пимфы и юнгмедели десятилетних мальчишек и девчонок. А ночью я слушал речь фюрера. Время от времени я возвращаюсь к ним в прошлое, к этим пимфам. Но война научила нас думать и о других вещах, но наш идеализм стал только крепче. Мои мысли все чаще возвращаются к моим боевым товарищам и к тому дню, когда мы стали личными телохранителями фюрера! Моя нога вчера была извлечена из гипса, теперь можно убедиться, что мое колено действительно заживает. Послезавтра мне разрешат попытаться встать на ноги, чтобы пройтись самому. Я хочу, чтобы, когда в гости ко мне приедет Матиас, я встретил его стоя на балконе или сидя в саду».