Александр Прохожев - Теневой народ

На этом пещерном совещании Апфельбаум (Зиновьев) предложил ликвидировать Политбюро и Секретариат, а для Руководства партией создать триумвират в составе Апфельбаума (Зиновьева), Бронштейна (Троцкого) и Джугашвили (Сталина).

Многие участники совещания прекрасно поняли цель этой реорганизации руководящих органов партии. Ворошилов,

Дзержинский, Лашевич выступили против и предложили спросить мнение самого И.В. Джугашвили (Сталина) на этот счет. Выступая на XIV съезде ВКП(б) И.В. Джугашвили (Сталин) говорил: «В 1923 году, после XII съезда, люди, собравшиеся в „пещере“… выработали платформу об уничтожении Политбюро и политизировании Секретариата, то есть о превращении Секретариата в политический и организационный руководящий орган в составе Зиновьева, Троцкого и Сталина… На вопрос, заданный мне в письменной форме, из недр Кисловодска, я ответил отрицательно, заявив, что, если товарищи настаивают, я готов очистить место без шума, без дискуссии, открытой или скрытой» [140] XIV съезд Всесоюзной Коммунистической партии (б). Стенографический отчет. М.-Л., 1926,С.506. .

Более изощренный способ устранения И.В. Джугашвили (Сталина) с поста Генерального секретаря предпринял Л.Д. Бронштейн (Троцкий). Речь идет о подлоге, который совершили Л.Д. Бронштейн (Троцкий), Н.К. Фридман (Крупская) и руководитель Секретариата В.И. Ульянов а (Ленина) Л.А. Фотиева.

В декабре 1922 года с разрешения врачей больной В.И. Ульянов (Ленин) начал диктовать по 5-10 минут статьи и письма. Среди них особое место занимает «Письмо к съезду». На апрель 1923 года был запланирован очередной XII съезд партии и В.И. Ульянов (Ленин) решил обратиться к его делегатам с принципиальными предложениями.

23 декабря 1922 года он позвал дежурного секретаря М.А. Володичеву и продиктовал первую часть письма: «Я советовал бы очень предпринять на этом съезде ряд перемен в нашем политическом строе.

Мне хочется поделиться с вами теми соображениями, которые я считаю наиболее важными.

В первую голову я ставлю увеличение числа членов ЦК до нескольких десятков или даже до сотни. Мне думается, что нашему Центральному комитету грозили бы большие опасности на случай, если бы течение событий не было бы вполне благоприятно для нас (а на это мы рассчитывать не можем), — если бы мы не предприняли такой реформы.

Затем, я думаю предложить вниманию съезда придать законодательный Характер на известных условиях решениям Госплана, идя в этом отношении навстречу тов. Троцкому, до известной степени и на известных условиях.

Что касается до первого пункта, то есть до увеличения числа членов ЦК, то я думаю, что такая вещь нужна и для поднятия авторитета ЦК, и для серьезной работы по улучшению нашего аппарата, и для предотвращения того, чтобы конфликты небольших частей ЦК могли получить слишком непомерное значение для всех судеб партии.

Мне думается, что 50-100 членов ЦК наша партия вправе требовать от рабочего класса и может получить от него без чрезмерного напряжения его сил.

Такая реформа значительно увеличила бы прочность нашей партии и облегчила бы для нее борьбу среди враждебных государств, которая, по моему мнению, может и должна сильно обостриться в ближайшие годы. Мне думается, что устойчивость нашей партии благодаря такой мере выиграла бы в тысячу раз».

23. XII.22 г. Ленин.

Записано М.В.

После этого М.В. Володичева записала в дневнике дежурных секретарей: «В продолжении 4-х минут диктовал. Чувствовал себя плохо. Были врачи. Перед тем, как начать диктовать, сказал: „Я хочу продиктовать письмо к съезду. Запишите!“. Продиктовал быстро, но болезненное состояние его чувствовалось» [141] Ленин В.И. ПСС, т.45, С. 174. .

Продолжение записок.

«Под устойчивостью Центрального Комитета, о которой я говорил выше, я разумею меры против раскола, поскольку такие меры вообще могут быть приняты. Ибо, конечно, белогвардеец в „Русской Мысли“ (кажется это был С.С. Ольденбург) был прав, когда, во-первых, ставил ставку по отношению к их игре против Советской России на раскол нашей партии и когда, во-вторых, ставил ставку для этого раскола на серьезнейшие разногласия в партии.

Наша партия опирается на два класса и поэтому возможна ее неустойчивость и неизбежно ее падение, если бы между этими двумя классами не могло состояться соглашения. На этот случай принимать те или иные меры, вообще рассуждать об устойчивости нашего ЦК бесполезно.

Никакие меры в этом случае не окажутся способными предупредить раскол. Но я надеюсь, что это слишком отдаленное будущее и слишком невероятное событие, чтобы о нем говорить.