С появлением Монтегю обозначаются две интриги: зловредность Шотландии и любовь короля к графине Солсбери. Монтегю сообщает о том, что «союз» с шотландцами «дал щели и распался»:
Едва король-клятвопреступник сведал,
Что отбыли от войска вы обратно,
Как все забыл и принялся нещадно
Окрестности громить: сперва взял Бервик,
Потом Ньюкестл опустошил и отнял
И, наконец, добрался, кровопийца,
До замка Роксборо, где угрожает
Погибелью графине Солсбери [21] Здесь и далее имена и географические названия в выдержках из хроник Шекспира приводятся в том виде, в каком они даны в русских переводах его произведений. — Примеч. пер .
.
В действительности Эдуард не заключал никакого «союза» с Шотландией. Напротив, сражения вскоре после битвы при Баннокберне возобновились и спорадически продолжались до перемирия, объявленного в 1328 году в связи с обручением Давида, четырехлетнего сына Брюса, ставшего потом королем Шотландии Давидом II, и Иоанны, сестры Эдуарда: в 1332 году оно было нарушено шотландцами, захватившими Берик. Ньюкасл пал только в 1341 году, тогда же, по свидетельству Фруассара [22] Жан Фруассар, величайший прозаик своего времени, родился в Валансьене графства Геннегау (Эно) около 1337 г. В 1361 г. он приехал в Англию по приглашению королевы Филиппы и прослужил при королевском дворе до ее смерти, случившейся через восемь лет, часто посещал континент. Писатель находился при дворе Черного Принца в Бордо, когда здесь в 1367 г. родился Ричард. Его хроники, содержащие пространные выдержи из работ соотечественника Жана Ле Беля, начинаются 1322 г. и завершаются на исходе столетия.
, сэр Уильям Монтегю обратился к королю за помощью. Все эти исторические нюансы для драматурга не имели значения — для него было важнее создать впечатление почти непрекращающейся войны по границам с Шотландией, приносившей бедствия подданным Эдуарда на севере страны, и богатым и бедным.
Эдуарду надо было воевать, выражаясь современным языком, на два фронта, и самым грозным противником ему был, конечно же, французский король. Для войны с ним он поручает старшему сыну Эдуарду — Нэду [23] Эдуарду, Черному Принцу, в 1337 г. было семь лет. — Примеч. пер .
— набирать армию по всем графствам и одновременно посылает запросы о помощи тестю — графу Геннегау (Эно) и даже императору Священной Римской империи Людовику IV [24] В русском переводе пьесы Эдуард надеется на помощь князя Голштинского и властителя Германии. — Примеч. пер .
. Пока идут приготовления — «сколько рати собрать удастся, с той и двинемся», — Эдуард решает выступить против короля Давида и освободить леди Солсбери из осажденного замка: на его зубчатых стенах графиня и появляется в начале второй сцены.
Подлинность дамы загадочна — во многом благодаря путаному описанию Фруассара и других, менее авторитетных, авторов [25] Во всех подробностях эта проблема рассматривается в Новом Кембриджском издании, с. 186.
. Возможно, этот персонаж выведен на основе Алисы Монтегю, чей муж Эдуард управлял замком графа Солсбери в Уорке: именно ее, как нам известно, король и пытался без малейшего успеха соблазнить. Как бы то ни было, графиня подслушивает разговор Давида и герцога Лотарингского, прогуливающихся внизу под стеной, о том, какую расправу они учинят в Англии, и затем глумится над ними, когда шотландцы собираются бежать, узнав о подходе войска Эдуарда. Однако главное ее предназначение в пьесе состоит в том, чтобы привнести мотивы любви, чести, верности и долга. Этой животрепещущей теме посвящена вся длиннющая первая сцена второго акта. Здесь, помимо прекрасной поэзии, поднимается и сакраментальная нравственная проблема, которая встает перед отцом дамы графом Уориком (его историческое правдоподобие столь же сомнительно, как и дочери). Король требует, чтобы он уговорил дочь уступить, и граф, оставшись один, рассуждает:
Скажу, что позабыть супруга надо
И королю объятия открыть;
Скажу, что преступить обет не трудно,
Но трудно получить потом прощенье;
Скажу, что вправду добр лишь тот, кто любит,
Но доброта не есть еще любовь;
Скажу, что сан ее бесчестье смоет,
Но от греха все царство не избавит;
Скажу, что я обязан убеждать,
Но ей вольно со мной не соглашаться [26] В оригинале акцент сделан на чести: I’ll say, it is my duty to persuade, But not her honesty to give consent. (Скажу, мог долг тебя просить, Но не честь твою, чтоб уступить.). — Примеч. пер .
.
Читать дальше