Андрей Гордеев - История казаков со времён царствования Иоанна Грозного до царствования Петра I

Историк Соловьев видит причины Смутного Времени в «дурном нравственном состоянии общества и сильно развитом казачестве. По своему характеру казак не мог согласовать своих интересов с государством, и беспрестанно действовал вопреки последнему. Государство терпело его по слабости». Ту же оценку причин Смутного времени дает и историк Карамзин. Соловьев и Карамзин причины Смуты видят не в общей «анархии», охватившей Русь в начавшейся борьбе Димитрия с Годуновым, а как «казачье воровство». Казалось, что Русь того времени превратилась вся в казачий лагерь и поставила целью самоуничтожение. Действительно, Польша была заинтересована в Смуте, донские казаки недовольны были правлением Годунова, но если бы причины крылись лишь в этих силах, то для борьбы с Москвой и свержении законной царской власти они были ничтожны. Формирование войск для «овладения родительским троном Димитрием» производились в Польше в частном порядке. Король и представители польской политики сочувствовали нарождавшейся Смуте, но от открытого враждебного вмешательства в движение воздерживались. Положение Польши было далеко не благоприятно: она находилась в войне со Швецией и не могла итти на риск, восстанавливать против себя Россию. Замысел Смутного Времени, как справедливо утверждает Иловайский, осуществлялся в кругах русско-польской аристократии, к которой примыкала аристократия Ливонского княжества. В составе этой аристократии было много русских вельмож, бежавших «от царского гнева» во время царствования Ивана Грозного. Эти внешние силы были в связи с аристократией внутри московского государства и имели одни и те же цели и стремления: свержение установившейся твердой власти московских царей.

Центром заговора был замок кн. Мнишек в городе Самборе. В Самборе происходило формирование добровольных дружин, устраивались пышные балы, на которые приглашались бывшая московская знать и происходило опознавание «законного» наследника московского престола, действительного сына Ивана Грозного.

Вокруг «Димитрия» образовывалась придворная аристократия. Однако, среди окружения Димитрия в его действительную законность искренно и без колебаний верило только одно лицо — это сам Димитрий. Под каким бы названием он не вошел в историю: Лжедимитрия, Самозванца, Гришки Отрепьева, — все современники, близко с ним соприкасавшиеся, единогласно утверждали, что вся его деятельность, все поступки показывали на глубокое убеждение его в царском происхождении. Что же касается польско-литовско-русской аристократии, то вряд ли кто из них допускал мысль о его царском происхождении, и нужен он им был лишь в известных целях — свержения Годунова.

Но какие бы силы ни принимали участие в зарождавшейся великой Смуте, в русском народе борьба эта имела глубокие бытовые корни — восстановления прервавшейся законной, наследственной династии московских царей. Идея наследственной монархии была близка всему русскому народу, народ видел в ней верховную власть, ограждающую государственные интересы, а не классовые, за которые вела борьбу высшая аристократия XVI века. Самодержавие Москвы было более демократичным, нежели Новгородская и Польская республики или конституционные монархии, почему и оказалось более сильным и устойчивым, чем торговая или феодальная олигархия. В восстановлении законной династии были заинтересованы и казаки. Казаки нуждались в покровительстве верховной власти московского царя в силу морального и материального характера. Внутренний быт донского казачества построен был на равенстве и народоправстве, имевшей тот же недостаток, что и «Вече»: казаки все время находились под угрозой впасть в анархию. Казаки XVI и XVII веков представляли «военные лагеря». Все население в силу местных условий, составляло военное сословие, и весь быт в условиях существования слагался и поддерживался исключительно военными соображениями. Земледелие было запрещено под страхом смертной казни. Донские казаки занимали земли по течению Дона от устья реки Вороны до Азова, Северный Донец и все их притоки. Они должны всегда быть готовыми защищать свои земли, отражать нападении крымцев и других кочевников, или же сами должны были нападать на них, В силу этих условий казаки были не только заинтересованы в сношениях с московскими царями, но и просто находились от них в зависимости. Донских казаков, как и всех казаков юго-востока, кроме блестящих военных качеств, отличало чувство глубокого патриотизма, любовь к своим землям, обычаям, и здоровый государственный инстинкт. Они стремились сохранять в своем быту социальную справедливость, правовое равенство и это побуждало их иметь некоторую опору в московских царях против анархии и распада общего порядка. В сношениях с Москвой казаки видели в верховной власти основу политической устойчивости, почему и стремились сохранить добрые отношении с московскими царями, в то же время строго ограждая себя от полного закабалении Москвой. В Смутное Время юго-восточное и днепровское казачество принимало участие в войне против Годунова, но цели и деятельность их были различны.