Владимир Васильев: Старинные фейерверки в России (XVII - первая четверть XVIII века)

В частности, русская церковь в течение нескольких столетий утверждала, что внешним выражением «божественной воли» является «священный огонь», т. е. образ, близкий тогда пароду по сохранившимся в его сознании и быту пережиткам народного культа. Богословско-мистическое значение «священного огня» подчеркивается даже в официальных церковных документах XVII в. В одном из них по поводу объяснения причин установившегося обряда — крестного хода в день св. Константина и св. Елены рассказывается о видении «священного огня», данном богом в церкви «праведному новгородцу Василию»: «Абие по всей церкви огнь распаляшеся; дверми-ж всеми концы пламы исхожаху, и вся церковь яко огненна показалася. И абие спрятася огнь, и невидим бысть». До начала XVII в. при освещении воды в день Богоявления священнослужитель говорил: «Сам человеколюбец царь прииди пришествием святого духа твоего и освяти воду сию духом твоим святым и огнем». Архимадрит Троицко-Сергиевской лавры Дионисий, которому было поручено в начале XVII в. внести исправления в некоторые церковные книги, выкинул из данной фразы в требнике слово «и огнем». Тогда среди многих суеверных людей поднялся ропот и распространились слухи, что Дионисий, мол, хочет вывесть огонь из мира. Вследствие такого возбуждения народа Дионисий был отлучен от церкви и заключен в тюрьму. Но вскоре патриарх Филарет, стремившийся изжить из церковной обрядности все то, что в слишком откровенной форме напоминало о сохранении пережитков народного культа, оправдал Дионисия и последовал примеру последнего. Приведенные факты уже достаточно говорят о том, что в богословско-символической трактовке понятий о свете и огне виден отблеск сохранившихся тогда в сознании народных масс дохристианских представлений. Одновременно следует сказать, что церковь накопила большой опыт в применении различных средств воздействия на сознание и чувства верующих. Красочная обрядность, архитектура, живопись и т. п. — все это используется в качестве эмоционального оружия церкви. В этом смысле огню и свету также придается большое значение. Свет свечного огня под массивными и мрачными сводами старинных храмов или яркий электрический свет, вспыхивающий в современных нам церквах при выполнении определенных обрядов, являлись и являются важнейшими элементами в общем комплексе всего того, что должно служить созданию эмоционально-религиозного или праздничного настроения народа. В данном отношении гибкость церкви проявлялась и в том, что в пасхальную ночь, в связи с обрядом воскресения Христа, у всех церквей (в недавнем прошлом) зажигались фейерверки или смоляные плошки.

Сказанное выше позволяет заключить, что церковь не случайно в XVI–XVII вв. организует в так называемых действах и иных театрализованных обрядах огненно-световые эффекты или зрелища, подобные фейерверкам.

Для нас особый интерес представляет «пещное действо», которое справлялось накануне и и дни рождественских праздников в Москве, Новгороде и других городах. Для исполнения его в церквах разбиралось большое паникадило, сдвигался амвон и устраивалась «пещь». Это «действо» напоминало зрителям легенду из «Ветхого Завета» о ввержении в «пещь огненную» трех отроков и их чудесном спасении. Как известно, отроки в сопровождении халдеев подводились к «пещи огненной» и здесь происходил диалог, свидетельствующий об отказе Анания, Азария и Мисаила поклоняться языческому идолу — «золотому тельцу». После этого халдеи, по повелению царя Навуходоносора, ввергали отроков в «пещь» и разводили в ней огонь. При соответствующих «действу» церковных песнопениях «ангел господень» «сходил в пещь ко отрокам — в трубе велице зело с громом». Тогда поверженные халдеи выражали свое удивление по случаю неожиданного появления посланца христианского бога и невредимости отроков. Все заканчивалось выходом отроков из «пещи огненной» и продолжением церковной службы.

В некоторых случаях «ангел господень», освобождая отроков от сожжения, поднимал их вверх. Конечно это могло происходить только при сложном устройстве и тщательном оформлении «пещного действа».

Значительные огненно-световые эффекты производились в тот момент, когда ангел слетал в «пещь велице зело с громом». Английский посол Флетчер, будучи очевидцем справлявшегося в XVI в. «пещного действа», писал: «…за неделю до Рождества каждый епископ в своей соборной церкви показывает трех отроков, горящих в пещи, куда ангел слетает с церковной крыши, к величайшему удивлению зрителей, при множестве пылающих огней, производимых посредством пороха..» Упоминание здесь пороха указывает на использование пиротехнических изделий в «пещном действе». Но, по-видимому, основным веществом, применявшимся при устройстве огненно-световых зрелищ в церковных действах, являлся плаун. В Вологодской епархии в первой половине XVII в. производились особые сборы с церквей на закупку плауна для использования его в «пещном действе». В описании «пещного действа», исполнявшегося в Новгороде, указывается, что халдеи употребляли «трубки с плавучею травою».