Федор Раззаков - Индустрия предательства, или Кино, взорвавшее СССР

Весьма симптоматично, что семитомная либеральная энциклопедия «Новейшая история отечественного кино», описывая перипетии того заседания по проблемам «серых» фильмов, основной удар наносит по лентам именно гражданственно-патриотическим, разоблачающим происки мирового империализма (происки эти никогда не были мифом, а в годы перестройки и вовсе усилились). Вот как это выглядит текстуально:

«Абсолютное большинство фильмов, выходящих на экран в 1986 году, не выдерживает никакой критики… Это кино безлюбое, безыдейное, бесталанное и ленивое. В нем еще мелькают лица прекрасных советских артистов, сквозь тусклую невнятицу сюжета просматриваются следы некогда мощного социального заказа, грубо «модернизированного» в соответствии с «актуальными задачами»: советские геологи (журналисты, врачи) борются с наймитами ЦРУ в какой-нибудь латиноамериканской республике («Охота на дракона» Латифа Файзиева, «Выкуп» Александра Гордона, «Человек, который брал интервью» Юрия Марухина), шпионы мирового империализма, расплодившиеся, как тараканы, неизменно гадят («Золотой якорь» Виктора Живолуба, «Досье человека в «Мерседесе» Георгия Николаенко, «Лицом к лицу» Анатолия Бобровского, «Перехват» Сергея Тарасова), недобитая контра строит заговоры («Голова Горгоны» Юрия Мастюгина).

Поскольку производство фильма в целом занимает год, а в планы студии он попадает как минимум за два года — очевидно, что на экранах страны еще долгое время будет преобладать именно эта продукция…»

Я уже отмечал, что пройдет еще год-два и в советском кинематографе перестанут выходить фильмы, разоблачающие мировой империализм. То есть деятельность нового руководства СК, сумевшего заставить Госкино впустить его в святая святых — тематическое планирование и формирование репертуарного портфеля, — увенчается полной победой на данном направлении. И в то время как тот же Голливуд будет продолжать снимать фильмы про коварных и жестоких советских шпионов, советские либералы в одностороннем порядке поднимут руки вверх.

Отметим, что и в США тамошние либералы всячески поносили собственные антисоветские ленты (типа «Рэмбо-2» и «Рокки-4»), называя их верхом примитивизма. Однако мнение подобных критиков совершенно не влияло на позицию Госдепартамента, который зорко следил за кинопроизводством. То есть собаки лаяли, а караван продолжал свой путь в заданном направлении. У нас все было иначе. Естественно, это «иначе» чрезвычайно импонировало высшему американскому истеблишменту, который понимал — при таком раскладе не выиграть «холодную войну» было бы верхом безумия.

О том, что происки западных спецслужб в годы перестройки только активизировались, говорят многочисленные факты. Среди них — документ, рожденный в недрах КГБ и касающийся ситуации в писательской среде. Как мы помним, среди литераторов тоже имелись свои западники и державники, которые давно находились в состоянии «холодной войны» друг с другом. Это противостояние продолжалось на протяжении долгих десятилетий и проходило с переменным успехом. Однако результаты V съезда кинематографистов стали серьезным поводом к тому, чтобы либералы-писатели поняли, что чаша весов уверенно клонится в нужную им сторону, и стали готовиться к решающей битве (на конец июня намечалось проведение писательского съезда). Поняли это и на Западе: тамошние спецслужбы заметно усилили свою работу в писательской среде через так называемых «агентов влияния».

Эта активизация не осталась без внимания КГБ. В итоге в конце мая 1986 года председатель КГБ Виктор Чебриков направляет в Политбюро секретную записку под названием «О подрывных устремлениях противника в среде советской творческой интеллигенции», где сообщает о том, что отдельные писатели, и прежде отличавшиеся идейной неустойчивостью и неоднократно замеченные в ревизионизме, подвергаются усиленной обработке западными спецслужбами. Далее приводился список этих писателей, среди которых практически все относились к либеральному лагерю. Среди них были: Анатолий Рыбаков (Аронов), Булат Окуджава, Фазиль Искандер, Борис Можаев, Михаил Рощин, Владимир Солоухин и др.

Эта записка была рассмотрена на Политбюро, однако каких-то конкретных действий со стороны высшего руководства страны не последовало. Даже два идеолога партии, Александр Яковлев и Егор Лигачев, отреагировали на нее спокойно. Первый заметил, что от записки веет подозрительностью 30-х годов (излюбленный и практически безотказный аргумент либералов, который всегда извлекался и извлекается ими, когда у них не остается других аргументов, чтобы остановить «закручивание гаек»), второй посетовал, что Чебриков вмешивается не в свое (!) дело, поскольку в новых реалиях писательские дела являются прерогативой ЦК, а не КГБ.