Федор Раззаков: Индустрия предательства, или Кино, взорвавшее СССР

Эпопея с фильмом закрутилась в январе 1990 года, когда в Риме Бондарчук подписал договор с компанией «Интернационал синема компани» («И-чи-чи»). Одно из условий этого договора было то, что главные роли в картине — Пантелея и Григория Мелехова, а также Аксинью — должны были играть западные звезды. Бондарчук понимал, чем это чревато для его картины. Он еще в период съемок «Ватерлоо» воочию убедился, что это такое — западная актерская школа: ему, к примеру, пришлось изрядно намучиться с канадским актером Кристофером Пламмером, который играл герцога Веллингтона. Да и с Родом Стайгером, игравшим Наполеона, Бондарчук тоже не сразу нашел общий язык. Но в «Тихом Доне» ситуация складывалась еще сложней: там иностранцам нужно было играть донских казаков, о которых они либо имели смутное представление, либо вообще ничего не знали.

И Бондарчук это понимал. Но пошел на это, поскольку мечтал всеми правдами и неправдами снять «Тихий Дон».

Съемки фильма начались в неудачное время — в августе 1991 года, когда в Москве грянул «путч». Проект, едва начавшись, оказался на грани закрытия, поскольку вся иностранная часть группы перепугалась и готова была уехать из страны. В итоге место съемок покинули только американцы, а итальянцев Бондарчуку удалось уговорить остаться. Но в декабре грянул уже развал Союза. Вот здесь уже сам Бондарчук по-настоящему испугался за судьбу картины. Однако с грехом пополам мэтру удалось-таки завершить работу над фильмом. Но счастья ему это, как мы теперь знаем, не принесло. Правообладатели картины с итальянской стороны затеяли целую интригу вокруг него, в результате чего фильм был арестован, и Бондарчук так и не дождался его премьеры (он скончался в октябре 94-го). По российскому ТВ фильм был показан в 2006 году, правда, в несколько сокращенном варианте.

Между тем другой коллега С. Бондарчука и его соратник по державному лагерю Юрий Озеров в 1990 году выпустил фильм-дилогию «Сталинград». Либеральная общественность откликнулась на эту постановку… гробовым молчанием, дабы не пиарить лишний раз ни Юрия Озерова, ни сам подвиг советского народа в годы войны. К тому времени перестройка уже приобрела откровенно антисоветский характер и либеральные СМИ занимались исключительно одним: всячески разоблачали сталинскую политику, начиная от пакта Молотова — Риббентропа и заканчивая «катыньским делом». Тут еще как нельзя кстати подоспел вывод советских войск из Афганистана, и это событие тоже было использовано либералами для уничижительных оценок державников: дескать, вот как ваша хваленая Советская армия может драпать от горстки моджахедов.

Осталась практически не замеченной киношной общественностью и новая лента другого державника — Евгения Матвеева. Речь идет о фильме «Чаша терпения» (1990), где речь шла о разоблачении советских удельных «князьков», которые под знаменами перестройки с утроенной энергией разворовывали вверенные им хозяйства. Как заявил в одном из тогдашних интервью сам режиссер:

«Этой темой сейчас много занимаются. А для меня она и нова, и нет. Она всегда беспокоила, будоражила меня. Есть такое общеупотребительное уже словосочетание «борьба за экологию». То есть общечеловеческая тема. Раньше впрямую я ее не касался. Если можно так сказать, несколько высокопарно, я занимался экологией человеческой души. Но и материал сценария — борьба за сохранение природы (действие фильма происходило в заповеднике, где герой Матвеева работал егерем. — Ф.Р.) — это, естественно, и есть борьба за душу человека. Тот, кто способствует спокойствию и жизни природы, — это человек с красивой и доброй душой… Мне, как всегда, хотелось, чтобы картина была, так сказать, душевная…»

Другой мэтр из державного клана — Станислав Ростоцкий, сняв в 1988 году фильм «Из жизни Федора Кузькина», больше к режиссуре не обращался. Весьма болезненно пережив публичную обструкцию, устроенную ему либеральными перестроечными СМИ после выхода его «Кузькина», Ростоцкий вообще покинул Москву и жил у себя на даче под Выборгом. И оттуда с болью в душе наблюдал за тем, как великий советский кинематограф загибается под руководством либерал-перестройщиков.

Мэтр комедийного жанра Леонид Гайдай, потерпев неудачу в 1985 году, сняв самую скучную в своей творческой биографии комедию «Опасно для жизни», в 1989 году вернулся в жанр эксцентрики — снял фильм «Частный детектив, или Операция «Кооперация». Однако, несмотря на то что фильм собрал гораздо большую зрительскую аудиторию, чем предыдущий, в целом эту работу вряд ли можно отнести к удачной. Все в ней было вымучено: и сюжет, обыгрывающий реалии перестроечного времени, и актеры, ряд из которых на пушечный выстрел нельзя было подпускать к комедийному жанру. Впрочем, с актерами, особенно молодыми, в перестроечные годы вообще была «труба» — они явно измельчали в сравнении со своими предшественниками из недавних 70-х, и тем более из других, более старших поколений.