Джек Уэзерфорд: Чингисхан и рождение современного мира

Что бы ни говорили о его смерти, то, что он умер в таком же кочевом шатре, в каком появился на свет, показывает, насколько тщательно он стремился сохранить традиции и образ жизни своего народа. И в то же время, сохраняя его, он полностью изменил человеческое общество. Воины Чингисхана проводили тело своего хана назад на родину, в Монголию. После его смерти его соратники похоронили его в безымянной могиле в его родной земле. Они не возвели ни мавзолея, ни пирамиды, ни храма, не поставили даже небольшого надгробия, которое могло бы указать место его последнего успокоения. Согласно монгольским поверьям, мертвое тело не нуждалось в особых памятниках, поскольку душа уже его покинула. Она переселилась в Духовное Знамя. После похорон Чингисхан растворился в необъятных просторах Монголии, из которых когда-то пришел. Истинное место захоронения так и осталось неизвестным, зато в виду отсутствия достоверной информации зародилось множество цветистых и откровенно фантастических историй. Очень часто повторяют легенду о том, что воины его прощального кортежа убивали всякого человека и зверя, которые попадались им во время сорокадневного путешествия. Еще говорят, что после похорон восемьсот всадников тщательно вытоптали окрестности, чтобы скрыть точное место захоронения. Другие добавляют, что эти всадники были в свою очередь убиты другими воинами, а те, в свою очередь, уничтожены другим отрядом, чтобы никто из них не мог открыть тайну могилы Чингисхана.

После тайных похорон войска блокировали весь район в несколько сотен квадратных миль. Никто не мог проникнуть туда, кроме членов семьи Чингисхана и племени специально обученных воинов, которые встали там лагерем, чтобы уничтожать всех нарушителей покоя умершего хана. Почти восемь веков оставался закрытым Их-Хориг, Великий Запрет, священное место в самом сердце Азии. Все тайны империи Чингисхана, казалось, похоронены вместе с ним, на его таинственной родине. Даже после того, как монгольская империя пала, и иностранные завоеватели вторглись в эту часть Монголии, монголы не позволяли никому тревожить прах своего великого предка. Несмотря на обращение монголов в буддизм, его наследники так и не позволили монахам построить гробницу, монастырь или памятник на месте захоронения.

В XX веке при советской власти могила Чингисхана хорошо охранялась, так как руководство беспокоилось, чтобы она не стала символом и местом встреч для националистов. Чтобы не употреблять термин Великий Запрет или другие исторические названия этого места, которые могли бы как-то ассоциироваться с Чингисханом, Советы использовали бюрократическое обозначение «зона особой секретности». Они исключили ее из территориального управления прилежащей провинции и подчинили прямому управлению центрального правительства, которое, в свою очередь, тщательно контролировалось Москвой. Советы еще больше увеличили секретность в районе, окружив миллион гектаров «зоны особой секретности» еще одной секретной зоной такого же размера. В целях воспрепятствования передвижения людей по этой зоне коммунисты не строили там ни дорог, ни мостов. Между «зоной особой секретности» и Улан-Батором Советы построили укрепленную авиабазу для МиГов, и, вероятнее всего, хранилище для ядерного оружия. Въезд на закрытую территорию блокировала большая советская танковая база, а русские военные использовали «зону» для артиллерийских учений и танковых маневров.

Монголы не совершили никаких великих научных открытий, не основали никакой новой религии, не создали выдающейся литературы и не дали миру новой системы сельского хозяйства. Их собственные ремесленники не умели ткать материю, отливать металл, и даже не умели печь хлеб. Они не изготавливали ни глиняной, ни фарфоровой посуды, не имели ни живописи, ни архитектуры. Но, когда их армии покоряли одну культуру за другой, они бережно сохраняли ее умения и передавали от одной цивилизации к другим.

Единственные сооружения, которые строил Чингисхан, были мосты. Хотя он с презрением отвергал строительство замков, фортов или городов, он, наверное, построил больше мостов, чем любой другой исторический правитель. Он возвел мосты через сотни рек, чтобы ускорить передвижение своих армий и товаров. Монголы осознанно открыли миру новую форму торговли, где товаром выступали не вещи, а новые идеи и знания. Монголы привезли немецких горняков в Китай, а китайских врачей — в Персию. Торговля велась на всех уровнях. Всюду, куда бы они ни пришли, они распространяли моду на ковры. Они принесли персидские лимоны и морковь в Китай, а китайские лапшу, чай и игральные карты — в страны Запада. Они привезли мастера из Парижа, чтобы возвести фонтан в засушливых монгольских степях, наняли в свои войска английского дворянина в качестве переводчика, и научили персов китайскому методу дактилоскопии.