Джек Уэзерфорд - Чингисхан и рождение современного мира

Коммерческое влияние монголов распространялось намного дальше, чем их военное присутствие, и переход от Монгольской империи к Монгольской корпорации произошел уже во время правления Хана Хубилая. В XIII–XIV вв. монголы поддерживали торговые пути, идущие через всю империю. Они создали сеть станций на этих путях на расстоянии 20–30 миль друг от друга. На этих станциях можно было получить ездовых животных, а также проводников, которые могли провести караван через труднопроходимую местность. Марко Поло, который жил при монгольском дворе в то же время, когда Бар Саума был в Европе, часто использовал такие монгольские станции в своих путешествиях. Вероятно, несколько преувеличивая, он пишет, что они были «прекрасны» и «роскошны», потому что там путешественнику предоставляли «шелковые простыни и прочие роскошества, подходящие больше королям». Для развития торговли на этих маршрутах монгольские власти создали некое подобие паспорта и кредитной карточки. Монгольская «пайза» представляла собой пластину из золота, серебра или дерева, размером больше ладони, предназначенную для ношения на шее или на одежде. В зависимости от материала и изображенных на ней символов, таких как тигры или соколы, неграмотные люди могли узнать о чине путешественника и таким образом предоставить ему соответствующий прием. «Пайза» позволяла своему владельцу свободно путешествовать по всей империи и быть уверенным в защите, жилье, перевозке и освобождении от местных налогов или обязанностей.

Расширение и улучшение торговых путей не были вызваны только идейным стремлением монголов к торговле. Скорее это произошло благодаря глубоко укоренившейся системе долей «хуби», которую укрепил в монгольской племенной организации еще Чингисхан. Каждая сирота и вдова, каждый воин-монгол получал право на определенную часть всех товаров, захваченных на войне, и точно так же каждый член Золотой Семьи имел право на долю богатства каждой провинции империи. Вместо жалования, которое выплачивали чиновникам-немонголам, монгольские руководители просто получали свою долю в товарах империи, часть которых они перепродавали на рынке, чтобы выручить за них деньги или услуги. Как правитель персидского Ильханата Хулагу все обладал двадцатью пятью тысячами домашних хозяйств китайских шелкопрядов на землях его брата Хубилая. Хулагу также владел несколькими долинами в Тибете и получал долю мехов и соколов из северных степей, и, конечно же, ему принадлежали пастбища, кони и воины на родине, в Монголии. Каждый род в монгольской правящей семье требовал также свою долю астрономов, лекарей, ткачей, горняков и акробатов.

Хубилаю принадлежали земледельческие угодья в Персии и Ираке, а также стада верблюдов, лошадей, овец и коз. Армия священнослужителей постоянно курсировала по империи, проверяя качество товаров в одном месте и точность составления счетов в другом. Монголы в Персии снабжали своих родственников в Китае специями, сталью, драгоценностями, жемчугом и тканями, а монгольский двор в Китае послал им фарфор и лекарства.

Монголы в Китае, конечно, сохраняли три четверти товаров для себя; впрочем, они экспортировали значительное их количество в земли своих родственников. Хан Хубилай ввозил персидских переводчиков и лекарей, а также приблизительно десять тысяч русских воинов, которых использовал для колонизации земель к северу от столицы. Русичи остались там жить и пропали из китайских летописей только в 1339 году.

Несмотря на политические разногласия между разными ветвями семьи из-за титула Великого Хана, экономическая и торговая система продолжала работать бесперебойно. Только иногда случались краткие перерывы в связи со спорадическими конфликтами. Иногда даже во время войны воюющие поддерживали обмен такими «хуби». Хайду, внук Хана Угедея и правитель центральной степи, часто восставал против своего двоюродного брата Хубилая. Но тем не менее, у Хайду все равно оставались также имел обширные владения вокруг китайского города Наньцзина. В перерывах между войнами с Хубилаем Хайду требовал пересылки ему Наньцзинских товаров, и, по-видимому, в обмене он позволял Хубилаю получать свою долю лошадей и других товаров от степных племен. Разделение Монгольской империи на четыре части — Китай, Могулистан, Персию и Русь — никак не уменьшил потребность в товарах из других областей. Политическая раздробленность увеличила необходимость сохранения старой системы долей «хуби». Если бы один хан отказался делиться с другими членами семьи, то и они перестали бы посылать товары на его земли. Взаимные финансовые интересы перевешивали политические раздоры.