Феликс Кандель - Земля под ногами. Из истории заселения и освоения Эрец Исраэль. 1918-1948(Книга вторая)

Во главе Национал-социалистической рабочей партии стоял фюрер - Адольф Гитлер. На улицах немецких городов появились штурмовики в коричневых блузах, со свастикой на рукаве; они маршировали и пели песню о тех временах, когда "еврейская кровь брызнет с ножа". В 1931 году, в праздник Рош га-шана, разразился еврейский погром в центре Берлина, и это было только начало. На выборах 1932 года национал-социалисты провели в рейхстаг 229 депутатов, а в январе следующего года Гитлер стал рейхсканцлером Германии. Все партии были распущены, отменили свободу собраний и прессы, арестовали тысячи инакомыслящих, массы немцев в восторге поднимали руку для приветствия -"Хайль Гитлер!".

1 апреля 1933 года объявили днем бойкота евреев: возле еврейских магазинов, контор адвокатов и кабинетов врачей встали штурмовики и не пропускали покупателей и клиентов. Затем появились законы о "неарийцах"; они касались даже тех евреев, которые ассимилировались, крестились и породнились с немцами; евреев-чиновников увольняли с государственной службы, профессоров - из университетов, врачей - из больниц, актеров - из театров.

В 1935 году депутаты рейхстага собрались в Нюрнберге и провозгласили "расовую конституцию" - знаменитые "нюрнбергские законы". Первый из них устанавливал, что только человек "немецкой или родственной крови" может быть полноправным гражданином Германии, и немецкие евреи перестали быть гражданами той страны, в которой их предки жили сотни лет. Второй нюрнбергский закон - для соблюдения "чистоты немецкой крови" - запретил браки с евреями и объявил недействительными уже заключенные браки; нарушение этого закона каралось тюремным заключением или принудительными работами.

В немецких судах начались процессы об "осквернении расы". Распадались смешанные семьи; немцы разводились со своими женами-еврейками, чтобы не быть уволенными с государственной службы. В газете "Штюрмер" изо дня в день сообщали о том, как евреи совращали немецких женщин; эту газету издавали огромными тиражами, вывешивали на уличных стендах, рассылали по школам; в ней печатали письма - отклики детей, которые давали клятву ненавидеть евреев. А на улицах домов уже появились плакаты с надписью: "Евреи - наше несчастье"...

Для немецких евреев это было катастрофой. Многие из них считали себя органической частью немецкого общества и гордились своим участием в экономической и культурной жизни Германии. Они полагали, что ничем, кроме религии, не отличались от прочих граждан, но неожиданно объявили, что евреи - существа низшей расы, оскверняющие немецкую культуру. В еврейской газете написали с горечью: "Мы сами виноваты. Мы не откликнулись на призыв Герцля и пренебрегли сионизмом. Нас обвиняют в том, что мы предали Германию. Это ложь. Мы предали еврейство".

Бойкот еврейской торговли, увольнения с работы, прочие ограничения привели к экономическому разорению немецких евреев. Жизнь становилась опасной и невыносимой, оставался единственный способ спасения - бегство за границу. Почти все страны были закрыты для них; кое-кому удалось попасть в Соединенные Штаты Америки, где существовали ограничения на въезд, или осесть в странах Европы, но основной путь был в Эрец Исраэль.

Современник вспоминал те годы: "Когда в Хайфу или Яффу прибывал корабль с евреями, трудно было представить себе более волнующее зрелище. Завидев берег, они испускали крики восторга, начинали петь религиозные гимны или песни на идиш, и пение сливалось в единый мощный хор. Радость... была неудержима, незнакомые люди хватали друг друга за руки и, указывая на приближающуюся землю, со слезами на глазах восклицали: "Сион! Сион! Иерусалим!"."

Это была самая большая волна репатриации, какой прежде не знали в Эрец Исраэль. В 1933 году приехали не менее 30 000 евреев - в основном, из Германии, а также из Польши, Венгрии и Румынии, где процветал государственный антисемитизм. В 1934 году приехали 42 000 переселенцев, в 1935 году - 62 000, в 1936-м - 30 000: каждый третий еврей на этой земле был в те годы репатриантом. Еврейское население Хайфы утроилось и достигло 50 000 человек, составив половину населения города; в Иерусалиме было 76 000 евреев, население Тель-Авива выросло до 150 000 человек, в Тверии и Цфате поселились по 11 000 репатриантов. Появились новые городские районы, заселенные евреями из Германии, в которых, как говорили тогда, "доктор жил напротив доктора".

Х. Вейцман:

"Мне довелось быть в Палестине, когда туда начали прибывать первые эмигранты из Германии. привыкшие к размеренной, спокойной жизни... Им недоставало гибкости и приспособляемости русских или польских евреев, и свою трагедию... они воспринимали гораздо тяжелее... Я побывал на пасхальном седере в Хайфе, где собрались только что прибывшие немецкие евреи. Они пели "Га-Тикву", и хотя мелодия была довольно радостной, пение напоминало погребальный плач, а на лицах этих людей можно было прочитать глубокую ностальгию.