Ласло Белади - Сталин

3 июля большевики оказались в вынужденной ситуации, ведь развернувшаяся в тот день вооруженная демонстрация с участием многих полков и путиловских рабочих привела к новой обстановке. С одной стороны, массы решительно требовали, чтобы Советы рабочих и солдатских депутатов взяли на себя власть, с другой стороны — все их выступление было направлено против верхушки Советов, которая менее всего желала брать власть. Но обстановка еще не созрела для взятия власти. Большинство рабочих-большевиков и их руководителей понимали это. Советы даже но своему составу в тот момент были абсолютно не приспособлены для этой задачи. Да и вся Россия в целом не была готова к новому этапу борьбы за власть. Руководители Военной организации большевиков и большинство ЦК стояли перед своеобразной дилеммой. Они считали несвоевременной акцию масс, в то же время они не могли отвернуться от народа, поддерживавшего их. Выход виделся в том, чтобы держать под контролем это массовое выступление и попробовать направить демонстрацию в мирное русло. Приостановить всю акцию было невозможно. Масса стихийно рвалась в бой, в то время как обстановка требовала терпеливых, продуманных действий, что в конечном итоге являлось одним из условий успеха вооруженного восстания. Но для понимания этой истины, видимо, требовались тяжелые испытания.

Массовые демонстрации, развернувшиеся вечером 3 июля, продолжались до 3 часов утра под лозунгами «Долой 10 министров-капиталистов!», «Долой войну!», «Вся власть Советам!». В эту ночь в Петрограде многотысячные массы рабочих и солдат уже знали, чего они не хотят, но еще не понимали, что они способны сделать. 4 июля состоялась четырехсоттысячная массовая демонстрация. В этот день в Петрограде произошла серия кровавых инцидентов. Трудно точно определить, кто стрелял первым. Во всяком случае, во многих мемуарах указывается, что имела место сознательная провокация, поскольку черносотенные монархические силы были заинтересованы в том, чтобы вовлечь рабочих и солдат в преждевременное авантюристическое выступление. В течение дня офицерские отряды, юнкера и казаки устроили кровавую бойню при попустительстве со стороны беспомощного руководства Советов. 5 и 6 июля казалось, что все потеряно. 5 июля была разгромлена редакция «Правды», начались аресты, жертвами которых стали многие большевистские руководители. Партия вынуждена была уйти в подполье.

Эсеро-меньшевистское большинство Советов практически добровольно отказалось от двоевластия, перейдя в лагерь Временного правительства. Когда новое Временное правительство возглавил «социалист» Керенский, министры-социалисты сделали окончательный выбор между Советами и буржуазной властью в пользу последней. Но праздник контрреволюции не состоялся. Большевистские организации в Петрограде не были ликвидированы. Несмотря на расчеты эсеро-меньшевистского руководства Советов и правительства, в течение июля и августа в местных Советах образовалось прочное левое большинство. На местах большевики, меньшевики-интернационалисты, левые эсеры вырабатывали свою революционную линию. Среди масс, в местных Советах пробивало дорогу понимание того, что завоевания буржуазно-демократической революции нельзя отстоять без дальнейшего развертывания революционного процесса. О движущих силах июльского контрреволюционного, выступления, о его социальной базе официальное руководство Советов имело достаточно точную информацию. Достаточно перелистать стенограммы заседаний Петроградского Совета или его органов, чтобы убедиться в этом. Уже в мае — июне на этих заседаниях были обсуждены вопросы, которые свидетельствовали о том, что участники заседаний ясно представляли — контрреволюция еще далеко не потерпела поражения в России. Как уже отмечалось выше, целью политики компромиссов с буржуазией было обеспечить упрочение буржуазно-демократического процесса. Приходилось наносить удары не только влево. Время от времени возникала угроза контрреволюционного заговора в армии или в хаосе событий ощущалась нестабильность власти, что и пытались использовать в своих интересах контрреволюционные офицеры и монархистские силы различных оттенков для организации правого переворота.

Неотвратимо набирал скорость процесс поляризации революционных и контрреволюционных сил общества. Вопрос стоял не о выборе между диктатурой и демократией. Вопрос заключался в том, какая это будет диктатура.