Вадим Роговин - Власть и оппозиции

В резолюции апрельского пленума особо подчеркивалась необходимость «установить специальные меры — вплоть до исключения из ЦК и из партии,— могущие гарантировать секретность решений ЦК и Политбюро ЦК и исключающие возможность информирования троцкистов о делах ЦК и Политбюро» [244] Там же. . Принятие этого пункта объяснялось не только тем, что левая оппозиция и после высылки Троцкого рассматривалась обеими фракциями Политбюро как серьезная политическая сила, но и тем, что в полемике между этими фракциями большую роль играли взаимные обвинения в троцкизме или «полутроцкизме».

Вопреки утверждениям Бухарина о «намечающемся блоке» сталинистов с «троцкистами», сталинская фракция уделяла борьбе с левой оппозицией отнюдь не меньшее внимание, чем борьбе с «правыми». Главной мишенью этой борьбы продолжал оставаться, разумеется, Троцкий.

Сразу же после высылки Троцкого в зарубежной печати стала распространяться версия, согласно которой действительная цель этой акции — не наказание за оппозиционность, а внедрение Троцкого в революционное движение Запада для инициирования его нового подъёма. Д. Волкогонов считает, что эта версия была запущена Сталиным, чтобы усилить враждебность белой эмиграции и правящих кругов капиталистических стран к Троцкому [245] Волкогонов Д. А. Троцкий. Кн. 2. М., 1992. С. 123. . Во всяком случае, на протяжении нескольких лет после изгнания Троцкому и его зарубежным друзьям не удалось добиться ни от одного из европейских правительств разрешения впустить его в свою страну.

Находясь на турецком острове Принкипо, Троцкий немедленно возобновил свою литературно-политическую деятельность. Сам факт его выступлений в зарубежной печати был использован сталинцами для вымогательства от его сторонников новой волны отречений.

Первыми среди сосланных лидеров оппозиции капитулировали Радек, Преображенский и Смилга. После того, как в руки ГПУ попала их переписка, свидетельствовавшая об усилении их политических колебаний, они были вызваны в Москву для переговоров. Во время возвращения Радека в Москву на одной из железнодорожных станций произошла его встреча с молодым оппозиционером, в беседе с которым Радек так охарактеризовал свое нынешнее политическое настроение: «Положение в ЦК катастрофическое. Правые с центристами готовят друг другу аресты. Право-центристский блок распался, и с правыми ведется ожесточённая борьба. Правые сильны. Их 16 голосов (очевидно, на апрельском пленуме.— В Р. ) могут удвоиться и утроиться. Хлеба в Москве нет. Растёт недовольство рабочих масс, могущее превратиться в возмущение против Соввласти. Мы накануне крестьянских восстаний. Это положение заставляет нас идти в партию какой угодно ценой… С Л. Д. окончательно порвал. Отныне мы с ним политические враги» [246] Бюллетень оппозиции. 1929. № 6. С. 25. . Таким образом, Радек объяснял свою капитуляцию необходимостью «помочь» Сталину в его борьбе против «правых».

И. Я. Врачёв, по совету Радека и Смилги присоединившийся к капитулянтскому «заявлению трёх», опубликованному в «Правде», рассказывает, что этому заявлению предшествовали долгие «торги» в ЦКК по поводу отдельных формулировок. «Всеми этими переговорами со сталинской стороны заправлял Емельян Ярославский. Сталин не утруждал себя подобными беседами. Конечно, заставили что-то признать вопреки действительности» [247] Сообщение И. Я. Врачева автору этой книги. .

Более длительный характер носили переговоры с И. Н. Смирновым, который в июле 1929 года разослал ссыльным оппозиционерам письмо, в котором, в частности, говорилось: «Большая часть партаппаратчиков, приложивших руки к нашим высылкам, будет зверски сопротивляться нашему вхождению в партию. Я знаю, что многие партсановники будут настаивать на самооплёвывании нашем». Смирнов считал нужным подать заявление, в котором выступления Троцкого в зарубежной печати признавались бы ошибкой, но одновременно было бы указано, что Троцкий, «поставленный в ужасные, небывалые условия изгнания», остается верным коммунизму [248] Известия ЦК КПСС. 1991. № 6. С. 74. .

Тогда же Смирновым был представлен проект заявления в ЦКК, в котором говорилось: «Система репрессий в отношении оппозиции до крайности обострила внутрипартийную борьбу и затруднила изживание разногласий. В интересах скорейшего укрепления партии я считаю своей обязанностью сказать руководству, что отмена 58 статьи, ссылок и изоляторов является крайне неотложным и крайне важным актом, облегчающим задачу объединения… Я не сомневаюсь, что партия найдет путь к возвращению в свои ряды всей оппозиции от рядового работника до т. Л. Д. Троцкого, судьба которого неразрывно связана с судьбой рабочего класса» [249] Там же. С. 75. .