Вадим Роговин: Власть и оппозиции

Именно потому, что сталинизм явился не продолжением, а отрицанием большевизма, он пробивал себе дорогу в ожесточённой борьбе с этим массовым движением в партии, которое выдвигало и обосновывало подлинно социалистическую альтернативу развития советского общества, защищало политические, идейные и нравственные принципы Октябрьской революции, разрушаемые аппаратной бюрократией — главной социальной опорой сталинского режима.

После изгнания в 1927 году левой оппозиции из партии легальная внутрипартийная политическая борьба стала невозможной. Последней попыткой открытого сопротивления утверждению сталинизма явилась деятельность бухаринской группы внутри Политбюро и ЦК, завершившаяся в 1929 году её полной капитуляцией перед Сталиным. Однако борьба внутрипартийных оппозиций со сталинизмом продолжалась ещё на протяжении целого ряда лет. Разумеется, эта борьба развертывалась в иных формах, чем в предыдущее десятилетие. Открытые партийные дискуссии по вопросам внешней и международной политики прекратились. Деятельность новых оппозиций, возникающих внутри партии, носила нелегальный характер, а их участники подвергались не только партийным санкциям, но и жестоким полицейским преследованиям.

На протяжении первой половины 30-х годов наиболее активной оппозиционной силой в коммунистическом движении продолжали оставаться Троцкий, находившийся в изгнании, и его советские единомышленники, действовавшие либо в подполье, либо в сталинских тюрьмах, лагерях и ссылках.

Левая оппозиция в 30-е годы внесла наиболее значительный вклад в марксистскую теорию, поскольку в её работах содержался научный анализ первого в истории опыта социалистического строительства, хотя и осуществляемого извращёнными методами бюрократического командования над трудящимися массами. Раскрывая гигантские издержки этих методов (характерные не только для данного, но и для всех последующих периодов развития СССР), Троцкий и его единомышленники доказывали, что в условиях демократизации политической жизни и проведения социальной политики, отвечающей интересам не узких привилегированных групп, а широчайших народных масс, удалось бы не только избежать колоссальных человеческих жертв и обвального снижения жизненного уровня народа, но и добиться намного более эффективных экономических результатов.

Рассматриваемый в этой книге период был временем прихода к «троцкистским» идеям новых оппозиций, состоявших из бывших бухаринцев и сталинистов. Этот процесс завершился в 1932 году попыткой объединения старых и новых оппозиционных групп внутри партии.

В данной книге мы попытаемся проследить историю внутрипартийной борьбы 1928—33 годов, сопоставляя следующие основные группы источников: официальные «партийные документы» (решения съездов и пленумов ЦК, выступления Сталина и его приспешников, сталинистская пропаганда); мемуарные свидетельства участников политической жизни тех лет; материалы советских архивов, раскрывающие скрытые от современников важные аспекты исторических событий; оппозиционные документы, в своей основной части не известные советскому читателю.

Знакомство с этими документами наглядно убеждает: всё справедливое, что содержится в современной критике сталинизма, было сказано большевистскими оппозициями уже в конце 20-х — начале 30-х годов. Вместе с тем в документах этих оппозиций встречаются многие выводы и обобщения, отсутствующие в современных исторических работах и в своей совокупности представляющие системную альтернативу сталинизму в экономической, социальной, политической и духовной сферах.

Развитие внутрипартийной борьбы этих лет невозможно рассматривать в отрыве от судеб мирового капитализма, глубокий и всеохватывающий кризис которого, начавшийся в 1914 году, принял особо острые формы в 1929—33 годах. Смена неустойчивого послевоенного «просперити» «великой депрессией», потрясшей весь капиталистический мир, явилась самым убедительным опровержением суждений о том, что большевики, рассматривавшие Октябрьскую революцию как пролог пролетарских и национально-освободительных революций в других странах, переоценили глубину глобальных противоречий капитализма. Однако структурный кризис всей капиталистической системы, развернувшийся в небывалых до того масштабах, не завершился победой социалистических революций, поскольку революционное движение оказалось преданным и подорванным изнутри. Теория «победы социализма в одной стране» способствовала превращению Коминтерна и входивших в него коммунистических партий капиталистических стран из революционной силы в средство обеспечения благоприятных внешнеполитических условий для развития СССР. Об упущенных сталинизированным Коминтерном революционных возможностях, открывшихся в начале 30-х годов, ярче всего свидетельствовало поражение немецкого рабочего движения. Сектантские ошибки германской компартии, заблокировавшей создание единого рабочего антифашистского фронта в Германии, открыли дорогу к власти Гитлеру, воспользовавшемуся тем невыносимым положением, в котором оказался немецкий народ под игом грабительского Версальского договора — одного из наиболее уродливых порождений империализма.