Вадим Роговин - Власть и оппозиции

В 1931—32 годах за рубеж шла также информация от Каменева и Зиновьева, обменивавшихся со своими зарубежными единомышленниками мнениями по поводу сталинской политики в Германии, которая прокладывала дорогу Гитлеру. Связь между Зиновьевым и его единомышленниками за границей, особенно Рут Фишер и Масловым, бывшими лидерами Компартии Германии, поддерживал старый большевик Г. Л. Шкловский. Аналогичную роль, по-видимому, играл советский посол в Праге Аросев.

В письме, посланном Троцкому в конце 1932 года, Седов сообщал, что блок, состоявший из бывших «капитулянтов» (членов смирновской группы), зиновьевцев и группы Стэна — Ломинадзе, организован; группа Сафарова — Тарханова вскоре должна присоединиться к нему. Во время переговоров о блоке Зиновьев и Каменев заявили, что в 1927 году допустили самую серьезную политическую ошибку в своей жизни, порвав с левой оппозицией.

В этом письме сообщалось также, что провал группы Смирнова был вызван случайным арестом одного из её членов. От «своего человека» в ГПУ Смирнов имел «все сведения» о ходе следствия и в результате этого мог подготовиться к аресту. За несколько дней до ареста Смирнов говорил «информатору» Седова: «X предал, я ожидаю ареста со дня на день». Основываясь на сообщениях «информатора», Седов писал, что провал явился серьезным ударом, но «связи с рабочими сохранены» [736] Broue P. Party Opposition to Stalin (1930—1932) and the First Moscow Trial // Essays on Revolutionary Culture and Socialism. Slavica Publishers. 1985. P. 99—100. .

Аналогичная информация содержалась в докладе Седова, направленном Интернациональному секретариату левой оппозиции в 1934 году. В письмах Седова сообщалось и о том, что «правые» (рютинцы и слепковцы) критически переосмыслили свое прошлое отношение к левой оппозиции и попытались создать комбинацию двух программ: экономической программы неонэпа и политической программы партийной демократии. Они вступили в переговоры с И. Н. Смирновым как представителем блока четырёх вышеназванных групп; группа Смирнова считает целесообразным заключение соглашения с «правыми».

В ответном письме Троцкого Седову говорилось, что предложение о блоке представляется ему в целом приемлемым. Подчеркивая, что речь должна идти именно о блоке, а не об объединении с «новыми союзниками», Троцкий писал, что на первых порах задача блока должна сводиться к взаимному обмену информацией. Он предложил, чтобы «союзники» присылали корреспонденции для «Бюллетеня»; редакция будет их публиковать, оставляя за собой право их комментировать. Троцкий просил Седова прислать ему дополнительные сведения о том, кто подписал опубликованную «Социалистическим вестником» «Декларацию 18-ти» (рютинский «Манифест»), и о том, какова позиция «ультралевых групп» (децистов, рабочей оппозиции и др.) [737] Ibid, P. 100. .

Сформировавшийся к осени 1932 года блок не успел приступить к реальным действиям в результате того, что представители его различных групп были арестованы ГПУ в конце 1932 — начале 1933 годов. Первыми жертвами стали Зиновьев, Каменев и Стэн, высланные за связь с рютинской группой, а вслед за ними — Слепков и другие «правые». Два месяца спустя был арестован Смирнов и другие «троцкисты», вернувшиеся к подпольной деятельности. Уцелевшие зиновьевцы, собравшиеся после арестов в квартире Богдана, бывшего секретаря Зиновьева, приняли решение о том, что деятельность их группы следует временно прервать.

Впервые опубликовавший переписку Седова и Троцкого французский историк П. Бруэ полагает, что в результате арестов 1932—33 годов Сталин и ГПУ не узнали о попытке образования блока. Смирнов был осуждён к 10 годам тюремного заключения за свои «зарубежные контакты» (по-видимому, с Седовым.— В Р. ), но не как вдохновитель «блока». Другой корреспондент «Бюллетеня» Константинов был арестован и осуждён за то, что он критически говорил с товарищами о политике Сталина, но при этом не был идентифицирован, как «троцкист». Переверзев, Кочерец, Островская, Рафаил были арестованы за деятельность их собственной группы. Однако многие лица, вовлечённые в блок или в контакты с ним, например, Ломинадзе, Сафаров, Тарханов, Евдокимов, Сафонова, Шацкин остались на свободе и даже не были исключены из партии. Если сталинская печать не упоминала в 1932—36 годах о «блоке», то только потому, что ОГПУ не знало о его существовании. По-видимому, следователи приняли в этот период за «оппозиционный блок» рютинскую группу, которая сама по себе представляла блок правых и левых оппозиционеров [738] Ibid, P. 106. .