Вадим Роговин - Партия расстрелянных

Засылка новой группы агентов началась весной 1938 года, когда в Париж прибыл представитель Центра, которому было поручено «продвинуть» Зборовского в окружение Троцкого, а в случае неудачи этого плана — направить в Мексику «пару-тройку немцев-троцкистов», которые «могут оказаться очень ценными в будущем» [984] Волкогонов Д. А. Троцкий. Кн. 2. С. 305—307. .

В апреле 1938 года во французской печати появились сообщения о том, что для организации покушения на Троцкого в Мексику направлен агент ГПУ по имени Жорж Минк [985] Архив Троцкого. № 868, 869. . Этот человек, работавший, по свидетельству Кривицкого, в разведуправлении РККА, руководил шпионской группой в Дании до 1935 года, когда он был арестован в Копенгагене и приговорён к 18 месяцам тюремного заключения. После выхода из тюрьмы Минк направился в Испанию, где с его именем были связаны исчезновения, аресты и убийства Э. Вольфа, М. Рейна и других антисталински настроенных революционеров.

Попытки вербовки убийц происходили и в самой Мексике. Как сообщил в 1978 году один из бывших руководителей мексиканской компартии Валентин Кампо, коминтерновский эмиссар предложил ему организовать террористический акт против Троцкого. Когда Кампо наотрез отказался от выполнения этого задания, он был изгнан из партии [986] Нева. 1989. № 3. С. 204—205. .

Мексиканская агентура ГПУ действовала настолько успешно, что перехватывала важнейшую информацию, поступавшую к Троцкому из Европы. 19 ноября 1937 года Седов сообщал Троцкому: «Я в прошлом письме писал, что, вероятно, часть Вашей почты, если не вся, контролируется. Основано это на следующем. Один из работающих по этой части гепеуров [987] Таким термином Троцкий и Седов пользовались в своих статьях и переписке для обозначения работников ГПУ—НКВД. (Шпигельглаз.— В. Р. ) сказал моему информатору (Кривицкому.— В. Р. ) летом этого года: а мы уже имеем телеграмму из Мексики, что Троцкий знает, что появился Людвиг. Это было до того, как дело стало официально известным» [988] Архив Троцкого. № 17106. .

Бывший секретарь Троцкого Жан ван Хейженоорт в своих воспоминаниях рассказывает, что Троцкий не сомневался в намерениях НКВД внедрить своих агентов в его окружение, но тем не менее в ряде случаев не проявлял необходимой осторожности. Весной 1938 года секретари Троцкого обратились к европейским троцкистам с просьбой порекомендовать русскую машинистку. Вскоре пришёл ответ, что чешская девушка, в совершенстве владеющая русским языком, готова приехать в Мексику, но имеются подозрения в том, что она является сталинисткой. Когда Хейженоорт сообщил об этом Троцкому, тот сказал: «Пригласим её! Мы привлечем её на свою сторону».

14 мая Троцкий писал своему бывшему секретарю Яну Френкелю: «Она ещё совсем молодая женщина, ей всего восемнадцать лет. Я не верю, что она может быть ужасным агентом ГПУ. Даже если она питает симпатии к сталинистам и скверные намерения по отношению к нам… мы чувствуем себя достаточно сильными для того, чтобы наблюдать за ней, контролировать и перевоспитать её». Спустя месяц, вновь сообщая Френкелю о готовности немедленно принять эту девушку, Троцкий добавлял: «Восемнадцатилетняя девушка не сможет устраивать в нашем доме заговоры: мы сильнее. Через два или три месяца она будет полностью ассимилирована».

Аналогичными соображениями Троцкий руководствовался и в отношении Зборовского. Доверяя мнению покойного Седова и Лолы Эстрин, он ответил на подозрения одного из французских троцкистов, касавшиеся «Этьена»: «Вы хотите лишить меня моих сотрудников» [989] Jean van Heijenoort. With Trotsky in Exile. London, 1978. P. 101—102. .

На слушаниях сенатской подкомиссии, проходивших в 1955 году, Орлов рассказал: ещё в 1936 году он узнал о наличии в окружении Седова агента НКВД, которого «ценили настолько высоко, что о нём знал даже Сталин». Тогда же Орлов принял решение, оказавшись за границей, сообщить Троцкому об этом агенте.

Находясь в Испании и Франции, Орлов приложил немалые усилия для того, чтобы подробнее узнать об этом провокаторе. Выполнение этого намерения было облегчено тем, что в парижской резидентуре высоко ценили Орлова и полностью доверяли ему. О существовании агента по имени Марк рассказал Орлову Алексеев — резидент, осуществлявший непосредственную связь со Зборовским. Сказав Орлову: «Если этот человек провалится, то моя голова слетит», Алексеев взял Орлова на одну из своих агентурных встреч со Зборовским, которая происходила в парижском парке. Расположившись на соседней скамейке, Орлов наблюдал, как «Марк» передавал Алексееву какие-то бумаги [990] Scope of Soviet Activity in the United States. Hearing… September 28. 1955. Washington, 1962. P. 2—3. .