Вадим Роговин - Партия расстрелянных

Вскоре советский разведчик Брусс, подчинявшийся Кривицкому, получил задание проникнуть в дом Сневлита и похитить хранившиеся там записки Райсса, не останавливаясь даже перед убийством [793] Poretsky E. K. Our own people. P. 253 ; Коллекция Николаевского. Ящик 628. Папка 10. . Кривицкий, которому Брусс в отчаянии сообщил об этом задании, указал, каким способом следует его саботировать. В скором времени записки Райсса, разоблачавшие сталинские преступления, появились на страницах «Бюллетеня оппозиции».

Убийство Райсса показало всему миру: сталинисты, обвинявшие в СССР неповинных людей в террористических убийствах и отравлениях, прибегают за пределами Советского Союза к самым зверским формам этих преступлений.

В статье, опубликованной к годовщине гибели Райсса, Троцкий подчёркивал, что разрыв со сталинской кликой не означал для «Людвига» ухода в частную жизнь, как это произошло с некоторыми другими невозвращенцами. Собиравшийся продолжить революционную деятельность в рядах IV Интернационала, Райсс «погиб в самом начале новой главы своей жизни. Его гибель все мы ощущаем, как один из самых тяжёлых ударов,— а их было не мало. Было бы, однако, недопустимой ошибкой считать, что принесённая им жертва оказалась бесплодной. Мужественным характером своего поворота — от Термидора к революции — Райсс внёс в сокровищницу пролетарской борьбы гораздо больший вклад, чем все „разочарованные“ (в коммунизме.— В. Р. ) разоблачители Сталина, вместе взятые» [794] Бюллетень оппозиции. 1938. № 68—69. С. 24. .

Вслед за Райссом о своём разрыве со Сталиным объявил В. Кривицкий, один из руководителей советской резидентуры в Европе. В 1931 году он был награждён орденом Красного Знамени в числе пяти работников советской военной разведки.

Последний приезд Кривицкого в Москву произошёл весной 1937 года. Вернувшись в Европу, он рассказал Райссу и его жене о своих встречах с Ежовым. Как вспоминала Порецкая, Кривицкий «был убеждён в ненормальности Ежова. В середине важного и конфиденциального разговора Ежов мог внезапно разразиться нелепым смехом и рассказывать самым непристойным языком истории из своей жизни» [795] Poretsky E. K. Our own people. P. 219. .

После гибели Райсса Кривицкий перешёл на нелегальное положение и больше месяца находился на юге Франции. 9 ноября 1937 года он приехал в Париж и вступил в контакт с Седовым, обратившимся в свою очередь за помощью к меньшевику Дану, на квартире которого Кривицкий скрывался от агентов НКВД.

Передавая Троцкому содержание своих бесед с Кривицким, Седов писал, что, напутствуя Кривицкого перед отправкой за границу, Ежов сказал Слуцкому: «Ты его научи ненавидеть нашего врага Троцкого». Кривицкий сообщил Седову факты, свидетельствующие о закулисных переговорах сталинских эмиссаров с высшими чинами третьего рейха и стремлении Сталина «всё сделать, чтобы добиться соглашения с Гитлером» [796] Архив Троцкого. № 17106. .

В заявлении, направленном в европейскую левую печать, Кривицкий писал, что на протяжении ряда лет он с возрастающей тревогой следил за действиями советского правительства, но подчинял свои сомнения мысли о необходимости защищать интересы Советского Союза и социализма. Однако под влиянием последних событий он убедился в том, что политика сталинского руководства всё более расходится с интересами СССР и мирового рабочего движения. В Советском Союзе кровавой расправе подвергнуты не только наиболее выдающиеся деятели старой партийной гвардии, но и «всё лучшее, что имел Советский Союз среди октябрьского и пооктябрьского поколений — те, кто в огне гражданской войны, в голоде и холоде строили советскую власть» [797] Бюллетень оппозиции. 1937. № 60—61. С. 8. .

В интервью, данном Седову, Кривицкий подтвердил, что целиком сохранил преданность «Октябрьской революции, которая была и остаётся исходным пунктом моего политического развития». Своё стремление вступить в контакт с троцкистами он объяснил тем, что «Троцкий в моём сознании и убеждении неразрывно связан с Октябрьской революцией» [798] Там же. С. 9. .

Кривицкий подчёркивал: он сделал свой рискованный шаг, обладая многочисленными доказательствами того, что «голова моя оценена… что Ежов и его помощники не остановятся ни перед чем, чтобы убить меня и тем заставить замолчать; что десятки на всё готовых людей Ежова рыщут с этой целью по моим следам» [799] Там же. С. 8—9. . Подтверждением этого явились полученные французской полицией сведения о том, что на Кривицкого готовится покушение в Марселе, откуда он собирался выехать в США. Эта акция сорвалась, поскольку до гавани Кривицкого сопровождал полицейский инспектор [800] Коллекция Николаевского. Ящик 628. Папка 10. .