Сергей Яров - Блокадная этика. Представления о морали в Ленинграде в 1941 —1942 гг.

Люблинский B. C. Бытовые истории уточнения картин блокады. С. 155.

Инбер В. Почти три года. С. 173 (Дневниковая запись 3 января 1942 г.); Бочавер М. А. Это – было: ОР РНБ. Ф. 1273. Д. 7. Л. 61–62. В записках А. Н. Кубасова добротная одежда человека, упавшего в обморок у Аничкова моста, была подчеркнута особо. Отметим, что его пытались поднять сразу трое прохожих (Кубасов А. Н. [Стенографическая запись воспоминаний] // Оборона Ленинграда. С. 505).

Змитриченко А. О. [Запись воспоминаний] // 900 блокадных дней. С. 92; Шкроева Е. П. Искусство сражающемуся народу // Без антракта. С. 139; Молдавский Д. Страницы о зиме 1941/42 годов. С. 357.

Михайлов Б. На дне войны и блокады. С. 55.

Коган Л. Р. Дневник. 13 марта 1942 г.: ОР РНБ. Ф. 1035. Д. 1. Л. 41 об.

Там же.

См. дневник А. И. Винокурова: «Слова „дистрофик" были неизвестны населению нашего города, теперь их можно услышать всюду, на службе, в очередях, в трамвае…» (Блокадный дневникА. И. Винокурова. С. 282).

B. C. Люблинский – А. Д. Люблинской. 29 июля 1942 г. // В память ушедших и во славу живущих. С. 180; см. дневник В. Базановой: «Ленинградцы!…Половина из них „дистрофик“ говорит в насмешку… Между прочим, голодающих называют так: „Дистрофия шротовка идет“. (Базанова В. Вчера было девять тревог… С. 143) и воспоминания В. Г. Даева: «Я вздрогнул на своей больничной койке, когда услышал веселый голос медсестры: „…Эй, дистрофики, готовьте ложки, обед несут…“Как она не боится громко выкрикивать это слово» ( Даев B.Г. Принципиальные ленинградцы: ОР РНБ. Ф. 1273. Л. 88).

Иванов B. C. Дневники. С. 203 (Запись 24 ноября 1942 г.).

Блокадный дневник А. И. Винокурова. С. 282.

См. рассказ В. Суслова о ссоре с другом: «– Дистрофик ты! – ругается. – Сам ты дистрофик! – обижаюсь я» (Суслов В. 50 рассказов о блокаде. СПб., 1994. С. 76). См. также воспоминания В. Головановой о блокадных детях: «,Дистрофик“ и „голодный“ у них были самыми страшными ругательствами» ( Голованова В. «Дистрофик» // Петров Анат. Тетрадь в клеенчатой обложке. Нева. 1999. № 1. С. 399) и воспоминания Н. Тихонова: «Мальчишка, худой… с отеками на впалых щеках, швыряет в девчонку комьями земли с травой. И девочка, встав во весь рост, кричит ему звонким голосом: „Ах ты, дистрофик поганый… “Слово „дистрофик“, жалобное, унылое, зимнее слово, стало ругательным даже у детей» (Тихонов Н. Ленинград принимает бой. C. 25). Отметим, что записки Н. Тихонова увидели свет в 1943 г., когда правду о блокаде старались дозировать.

Даев В. Г. Принципиальные ленинградцы: ОР РНБ. Ф. 1273. Л. 88.

Хивилицкая М. И. Симптоматология. С. 164.

Запись воспоминаний Н. Ивановой цит. по: Разумовский Л. Дети блокады. С. 59.

Пелевин М. Повесть блокадных дней: ОР РНБ. Ф. 1273. Д. 36. Л. 57.

Хивилицкая М. И. Симптоматология. С. 164.

Бианки В. Лихолетье. С. 172. Ему же запомнилась и их «не сходящая с лица онемелая улыбка». Он также считал ее свидетельством распада: «Улыбаясь, сообщают… новости: – У меня мать умерла. – У меня дочь в убежище завалило… И улыбаются» (Там же).

Кулагин Г. Дневник и память. С. 218 (Запись 3 июня 1942 г.).

Машкова М. В. Из блокадных записей. С. 45 (Запись 16 апреля 1942 г.).

Там же. Ср. с записями Э. Г. Левиной: «Дистрофия сейчас вызывает не сожаление, а слегка презрительное чувство… Они сейчас балласт. Узнаем их по силуэту, по голосу, по немытости, которая воспринимается брезгливо» (Левина Э. Г. Дневник. С. 172 (Запись 3 июня 1942 г.)). См. также ее описания одного из знакомых – «дистрофиков»: «Шел по Невскому в меховой пижамной курточке, в валенках с галошами, небритый и грязный, в теплый летний день» (Там же).О том, что «дистрофики», боявшиеся холода, «часто выходили, накинув на голову и тело ватные одеяла», писала и О. Гречина (Гречина О. Спасаюсь спасая. С. 249).

Зеленская И. Д. Дневник. 10 декабря 1941 г.: ЦГАИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 11. Д. 35. Л. 40 об.

Там же.

Холопов Г. Невыдуманные рассказы о войне // Девятьсот дней. С. 234.

В. Базанова, считая себя «дистрофиком», не решалась даже поступать в театральную студию – опасалась, что ее обидят (Базанова В. Вчера было девять тревог… С. 146). И основания у нее имелись. Обучаясь в 1942 г. в ремесленном училище, она замечала, как часто обделяли ее в столовой: «Была дистрофиком, поэтому мне всегда доставалась одна вода» (Там же. С. 143).