Ирина Щербакова: Пути следования: Российские школьники о миграциях, эвакуациях и депортациях ХХ века

В этот сборник вошли лучшие из нескольких тысяч работ, присланных в 2009–2011 годах старшеклассниками на Всероссийский исторический конкурс общества «Мемориал» «Человек в истории. Россия – XX век».

Сочинения, отмеченные жюри, сами собой объединились под общий заголовок «Пути следования». И действительно, столетие радикальной ломки общественного быта и встроенных в него частных судеб наиболее точно обнимается этим канцелярским клеймом подневольного перемещения. Не случайно «героем» одной из работ прямо стал вятский вокзал. В совокупности эти изыскания дают почти исчерпывающий охват самых «торных» дорог, пройденных нашими соотечественниками. От смертного пути раскулаченных «спецпоселенцев» до недавних чеченских «командировок» пермских милиционеров. Посредине помещаются мытарства остарбайтеров, угнанных на работы в Третий рейх, депортированных под Лихославль финнов-ингерманландцев, высланных в Сибирь калмыков и крымских болгар, эвакуированных ленинградских блокадников, тщетно чаявших найти теплый приют на Урале.

Перемещение по собственной воле в этом изуродованном социальном пространстве – всегда бунт и преступление. От авантюрного бегства без всяких документов из-под надзора поселенческой комендатуры до послевоенного исхода крестьянских детей из колхозного рабства в города с паспортами, добытыми обманным путем. Но и побег не всегда приносил спасение русским беженцам, скрыться не удавалось даже в китайском Харбине. А посеянные в первую половину XX века семена ненависти и в наши дни не дали спокойно жить тем, кто из холодного Магадана перебрался в теплую Абхазию.

Непритязательные ученические сочинения читаются на одном дыхании и представляют большую по нашему времени ценность. Опрашивая оставшихся немногих свидетелей, дети безыскусно обобщают исторический опыт, который без них был бы безвозвратно утерян. Утерян еще и в результате целенаправленных усилий тех, кто непременно желает представить «советскую цивилизацию» временем исключительно «великих побед и свершений». Но есть надежда, что семейная память, пронзительно и остро запечатлевшая тяжелые «пути следования», убережет новые поколения от соблазна строить светлое будущее такой ценой.

Никита Соколов

Ольга Криворучко

Гимназия № 1, г. Зерноград, Ростовская область,

научный руководитель Э.Н. Берсенева

Моя работа посвящена Вере Федоровне Берсеневой – женщине необыкновенной, удивительно одаренной и красивой. В основу работы легли ее письма1, чудом уцелевшие в годы репрессий, в годы войны. В них и личные, и повседневные дела, и история нашей страны. Обе мировых войны, Гражданская война, революция, голод, строительство Магнитки, сталинские лагеря. И на их фоне – история семьи Берсеневых.

Я выбрала лишь некоторые отрывки из писем, поскольку в них есть много очень личного, не для посторонних глаз. Меня потрясла судьба Веры Федоровны Берсеневой, сила и благородство ее духа. Даже в лагере, больная, находящаяся вдали от детей, она не жалуется ни на что, чтобы не причинить боли своим близким.

Начало

Вера Федоровна Берсенева родилась 18/31 марта 1897 года, в поселке Мурзинка при Обуховском металлическом заводе в Санкт-Петербурге.

Отец ее, Федор Аркадьевич Берсенев, был морским офицером, артиллеристом, заведующим бронеотделочной мастерской на заводе.

В 1877 году, в 16 лет, он один отправляется в Петербург, где самостоятельно поступает в Техническое училище Морского ведомства. Оканчивает его через пять лет в звании прапорщика (1882) и с января 1883 года пять лет служит на кораблях Сибирского экипажа. Он участвует в геофизических исследованиях восточного побережья, плавает в Японском и Охотском морях (на клипере «Арбек», винтовой лодке «Горностай»), поднимается по реке Амур. В 1885 году его именем называют бухту и мыс на северо-западной оконечности Тугурского полуострова в Охотском море, открытые им и впервые нанесенные на карту.

Мать Веры Федоровны Елена Константиновна, урожденная Душина, окончила Рождественские курсы лекарских помощниц и фельдшеров в Петербурге. В 1897 году в Санкт-Петербурге открывается единственный тогда в стране институт, дававший женщинам высшее образование: Женский медицинский (в 1917 году он был преобразован в Петроградский медицинский). Елена Константиновна становится студенткой его первого набора (1897–1902), а в дальнейшем – одной из первых русских женщин-врачей.